Пора выбирать - [30]

И то не всегда. Женя Тучин, несмотря на сильный характер, имел некоторые дефекты в произношении, которые дополнительно усугублялись волнением, из-за чего он подчистую проглатывал часть окончаний, а половину слов говорил неразборчиво и местами мямлил. Выговор Захара тоже не был безупречным. В частности, он совершенно не любил букву «р». Постернак говорил более-менее громко и отчётливо, но никогда не чувствовал, с какой интонацией и выражением лица нужно произнести ту или иную фразу. Какие-либо попытки Захара его поправить наталкивались на обиды. И только одна Алиса говорила целиком вменяемо. Правда, в отдельных моментах переигрывала, но это было не так уж существенно.

Дело в другом. Все речевые дефекты и нехватку артистизма можно было бы простить дебютантам. Основная проблема заключалась в том, что голос в видео, записанных на айфон, из-за недостаточных технических возможностей микрофона во-первых, звучал искажённо, половина обертонов просто не улавливалась, и во-вторых, слишком тихо, на грани различимости. При просмотре на телефоне это не было заметно. При просмотре на компьютере это было терпимо. Но когда Захар начал вставлять в обзор кусочки фильма (без которых никак не обойтись), на фоне профессионально записанного звука, где каждое слово можно разобрать идеально, и микрофон улавливал малейшие оттенки голоса, притязания ребят смотрелись попросту неубедительно, если не сказать нелепо. А им нельзя выглядеть нелепо, поскольку вещи, которые они пытались донести до зрителя, были крайне важными и серьёзными. И такое техническое воплощение могло вместо того, чтобы заставить зрителя задуматься, наоборот, отвадить его от данных убеждений. То есть, вместо пользы принести вред.

Попытки сделать звук на видео ребят громче, а на вставках из фильма Кукушкина тише приводили к тому, что уровень «шума» на записи в первом случае становился невыносимым. Проанализировав все имеющиеся вводные, Захар пришёл к выводу, что лучше не позориться и никуда не выкладывать многострадальный обзор. Зато они все вместе получили опыт коллективной творческой работы, а Захар к тому же усовершенствовал навык формулировать свои мысли, и разрушил психологические барьеры, выступая перед камерой. Качество подачи материала ведущими, несмотря на отдельные недоработки, получилось удовлетворительным, сценарий, по оценкам Алисы и других ребят, вышел достойным, всё запланированное удалось отснять. План сорвался именно на стадии конечной обработки, монтажа, из-за недостаточного опыта ребят в техническом отношении. Примерно всё это Захар и пересказал теперь Алисе, наблюдая за тем, как выражение её лица постепенно сменяется с взволнованного на печально-отрешённое.

– Бли-и-ин… – протянула Алиса. – Как жаль наш обзорчик. Давай всё переснимем? У меня есть знакомый журналист, если хочешь, я могу одолжить у него петличку. Запишем нормальный звук.

– Поздно, – сказал Захар. – Надо было раньше об этом подумать. Уже 30 июня. Мы изначально планировали обзор, как ответ на высказывание Кукушкина про отребье. Прошло больше двух недель, а железо нужно ковать, пока горячо. Обзор нужно было выложить самое крайнее сегодня, позже будет неактуально. А учитывая, что я через несколько дней уезжаю в Москву, поступать, это всё растянется на неопределённый срок. Лучше просто расслабиться и забыть об этой неудаче.

– Ты мне потом скинешь смонтированные отрывки? А то я уже маму заинтриговала этим обзором, она очень ждала. Хочу хотя бы что-то ей показать.

– Не вопрос, – сказал Захар. – Хотя, по-моему, там толком нечего смотреть. Слушай, я с тобой хочу поделиться одной песней…

Захар надел на неё свои наушники и поставил «Бессмертие». Сам он сел рядом, положил подбородок Алисе на плечо и прикрыл веки. Так они вдвоём сидели с закрытыми глазами и слушали, заворожённые таинством музыки. Алиса в наушниках, а Захар снаружи, потому что в кухне было тихо, а наушники полностью не изолировали звук, и так как Захар был совсем близко, он улавливал мелодию. Он легко мог взять один наушник себе, но хотел, чтобы Алиса полноценно насладилась прослушиванием, так как отсутствие одного наушника отсекало половину частот.

– Ну как? – спросил Захар, когда песня доиграла.

– Классно, – ответила Алиса. – Слова не то чтобы блещут оригинальностью, но музыка сильная.

– Я тоже так думаю, – согласился Захар. – А давай это будет нашей с тобой песней, и если когда-нибудь обстоятельства сложатся так, что мы не сможем быть вместе, мы будем её переслушивать на расстоянии и вспоминать друг о друге?

Алиса, конечно, была не против. Захар сдержался и не рассказал ей, что исполнитель этой песни рьяный поклонник политики действующего президента, ездил с гастролями в непризнанные террористические республики и записал совместную песню с отморозками, калечащими детей дубинками на митингах. Иногда зрителю (читателю, слушателю) того или иного художественного произведения лучше не знать некоторых неудобных подробностей из биографии её автора. Восприниматься будет проще, и когнитивного диссонанса не случится. А Захар как-нибудь переживёт эту информацию, переварит внутри, перестрадает.