Пора выбирать - [163]

– Ты хочешь сказать, что Клыков виноват в том, что случился пожар? – серьёзно спросил мужлан. – Но разве он хоть как-то может быть причастен к этому?

– Мне восемнадцать лет, Клыков правит с двухтысячного года, то есть, практически с того времени, как я родился. За этот период в стране цветёт пышным цветом коррупция, безответственность, беззаконие. Нельзя победить воровство, когда сам президент его и возглавляет, и ворует больше всех. В других странах тоже есть коррупция, но она хотя бы не поощряется на государственном уровне. И если бы не коррупция, не повальная безнаказанность, если бы изначально строилась другая система, такой ситуации, как в Кемерово, и многих других, просто не случилось бы.

– Хорошо, здесь я с тобой согласен. Но у тебя ещё написано про Крым, а насколько я знаю, Крым был присоединён бескровно.

– Не совсем бескровно, – уточнил Захар, – но гораздо важней, что Донбасс – это разменная монета за Крым. Туда вошли российские танки. И если не было бы Крыма, тогда не было бы ДНР и АТО. Это такой ультиматум – вы признаёте Крым и Севастополь нашим, а мы вам отдаём назад Донбасс.

– А Сирия, какие там жертвы? Россия же борется с ИГИЛ, а они нелюди ещё те?

– Если бы только с ИГИЛ, – вздохнул Захар. – Международные наблюдательные организации говорят, что с начала вступления России в конфликт под российскими бомбёжками погибло более тысячи мирных жителей. Может, это и неправда, но российское правительство эту информацию никак не оспаривает. А на фоне того, что наше министерство обороны постит на своём сайте под видом реальных фотографий скрины из игры, у меня сильно подорвано к ним доверие.

– Я понял твою позицию, – сказал мужик. – Не буду сейчас спорить, у меня обо всём есть своё мнение, но зачем мне тебе его навязывать. Только задумайся на минутку, первые дни Клыкова в должности – и вдруг такое страшное происшествие. Кому это может быть выгодно? Уж не Америке ли, чтобы подорвать рейтинг президента?

– Нереально, – покачал головой Захар. – Да и будь такое возможным, всё равно, если бы не коррупция и тотальное наплевательство, у них бы ничего не получилось.

– Ну, как бы оно там ни было, мы всё равно точно не знаем, – подытожил мужик. – Но в любом случае, я рад, что ты об этом читаешь и интересуешься такими темами. Я почему подошёл – потому что сейчас молодёжь очень непросвещенная, я привык, что они стоят с плакатами, а что там на них написано, они даже не разбираются, им пофигу. Ну ладно, давай лапу. – Мужик протянул Захару ладонь на прощание, и Гордеев ответил пожатием.

Злата подошла к Захару, чтобы сделать несколько снимков.

– Ну, как ты? – спросила она.

– Нормально, – ответил он.

– Эй, не грусти, – сказала она и обняла его. Захар, на минуту опустив плакат, тоже обнял её в ответ, и по щеке у него скатилась слеза. Он давно заметил, что когда его успокаивают, ему становится ещё больше грустно.

Люди подходили и клали цветы к импровизированному алтарю с портретами погибших. Ровно в шесть часов все отпустили шарики в небо. Проезжающие мимо машины сигналили. Народу пришло много, больше, чем 28-го января. «Какие вы всё-таки лицемерные, – невольно подумал Захар, глядя на толпу. – Столько лет вы терпели эту власть, и даже когда был шанс выйти на митинг, отсиживались по домам. Наверняка и на выборах многие из вас голосовали за Клыкова, чтобы ваши дети и дальше продолжали сгорать в торговых центрах. А сейчас пришли сюда почтить память тех, кто погиб по вашей вине. И ни тени раскаяния или стыда на лицах. Идите вы в жопу, инфантильное стадо!»

В голове некстати всплыли строки из когда-то давно прочитанного стихотворения поэта Введенского:

Эй, прощай, пришёл конец.

За тобой пришёл гонец.

Он пришёл в последний час,

Господи, помилуй нас…

«Россия – это чёрная дыра, – осознал Захар, – чёрная дыра, которая поглощает всё разумное, доброе, светлое».

Глава 4. Финальное напутствие

Теперь Захар собирался ехать в Украину уже не тайно от родителей. Мама, поняв, что если сына не получилось остановить в первый раз, то и в этот не остановишь, сочла наиболее разумным предложить свою помощь. В апреле начиналась продажа льготных авиабилетов из Майского порта в Москву. Такой билет, в отличие от обычного, стоил чисто символические деньги (чуть ли не дешевле, чем плацкарт на поезде, в зависимости от сезона), но покупать его могли или пенсионеры (как бабушка Захара), или люди до 23 лет. Захар как раз попадал во вторую категорию. Вот только загвоздка в том, что льготных было ограниченное количество, а слетать «на халяву» хотели все, и по слухам, люди в очередях буквально убивали друг друга за эти билеты, и отстаивали у кассы по несколько суток подряд. А мамина знакомая, Тамара, работала в крупной авиакомпании. Мама попросила её сразу, как только билеты появятся в продаже, «застолбить» один для Захара.

Это позволило Захару сэкономить много денег и времени. Или неделю трястись в поезде, или через восемь часов уже перемахнуть в столицу. Сам, без мамы Захар даже не стал бы пытаться получить льготный билет, поскольку это было практически нереально. Ведь заранее точно не объявлялось, в какой именно день откроется продажа (каждый год бывало по-разному). Поэтому бюджетникам, желающим приобрести билет, приходилось ежеминутно проверять интернет в ожидании заветного объявления о начале продаж. И как только оно появится, бюджетники со всех ног ринутся в кассы. Захар не питал иллюзии, что ему случайно, из многих тысяч человек, повезёт первым увидеть пресловутое объявление. И тем более – что хватит терпения выстоять в очередях, места в которых занимали за несколько дней, минимум. Мамина же знакомая – сотрудник авиакомпании, и, следовательно, о появлении билетов узнает даже раньше покупателей. И сможет своевременно наложить бронь. А всё, что Захару оставалось сделать – встретиться с ней в холле офиса авиакомпании, оплатить и забрать уже готовые билеты (туда и обратно), оформленные на его имя. С пересечением границы будет сложнее. Самолёты из Москвы в Киев давно не летали, поэтому оставалось по старинке – автобусом. В облёт через Минск слишком далеко и дорого.