Пора услад - [17]
— Вам действительно это интересно? — обронил Ч. на ходу. — Я расскажу. Не беспокойтесь, это ничуть не помешает поискам нашей Гретхен.
Мы углубились в странные переулки под боком самого Кремля; гулкие мостовые резонировали под ногами бесчисленными подземельями. Ч. уверенно проводил меня под низкими арками: мы попадали в маленькие, совершенно провинциальные дворики со старомодными песочницами и беседочками, в которых, однако, был слышен натуральный бой курантов. Близилась полночь, но я никак не мог распрощаться с Ч. по той простой причине, что не мог вставить ни одного слова в его длинный, эмоциональный монолог.
Что это была за картина, понять оказалось затруднительно. По словам Ч., в ней вместилось «все»… Несколько лет назад, без ведома Ч., картина была продана неизвестному лицу последней из любовниц Ч., который ощутил это так, словно из него изъяли, украли саму его душу. С тех пор вся его жизнь заключена в поисках абсолютной картины.
Картина то появлялась, то исчезала с горизонта. Она как будто бы уже не раз переходила из рук в руки, и для того, чтобы хотя бы установить ее местонахождение, требовались все новые и новые расходы — кого-то подкупить, получить информацию. У себя дома Ч., кажется, продал уже все, за исключением тяжелой металлической кровати под ветхой и парализованной старушкой мамой. У кровати были огромные литые спинки, словно створки ворот, снятые с петель ограды у входа в Александровский сад. Впрочем, старушке маме это было, в общем, безразлично. Она лишь время от времени требовала к себе батюшку, чтобы покаяться и причаститься. Каялась в том, что в молодости любила гулять с парнями. Угождая маме, Ч. приходилось переодеваться в черное и самому изображать священника, после чего мама еще просила созвать соседей, чтобы те поздравили ее с совершением таинства.
Не прерывая рассказа, Ч. вел меня увлажнившимися ночными улицами, продолжая сверяться со своим дьявольским блокнотом.
— Где-то здесь… — пробормотал он, оглядываясь вокруг.
— Бог с ней, с Гретхен, — решительно сказал я. — Прекращаем поиски.
— Да как же, — в отчаянии засуетился Ч., — когда дело почти что сделано!
— Домой пора, — твердо сказал я, вытащив оставшиеся деньги, которые предполагал истратить «на любовь», засунул их в карман Ч.
Ч. без особой признательности, хотя и благосклонно, покачал головой.
— И все-таки, — спросил я Ч., который задумчиво щупал купюры в своем кармане, — что такое эта ваша абсолютная картина? Объясните, опишите хотя бы приблизительно. Как вы до этого додумались?
— Замысел этой вещи пришел мне в голову, когда однажды я смотрел на небо… — сказал он. — А вы, глядя на небо, разве никогда не замечали, что вот оно, небо, и если смотреть только на него, отрешившись от окружающего ландшафта, и пытаться представить себе, с чем оно ассоциируется само по себе, то вдруг чувствуешь, что под ним мог бы так же шуметь зеленый лес, или стоять дом, как в твоем детстве, или лежать заснеженное поле, или пылить степь… Улавливаете? И секрет тут совсем даже не в том, какое оно — небо. Оно может быть любым — чистым или пасмурным, — но под ним все равно так же ясно будут ощущаться тот же лес, дом, поле и так далее… Секрет в вашем собственном воображении, в вашей собственной душе… Даже если всмотреться в совершенно чистый холст, под которым поставлено некое название, то у вас обязательно возникнет некая определенная идея… И вот в качестве этюдов я брал чистые холсты, вставлял их в рамы и подписывал: «Лес», «Дом», «Поле». Если вы будете подставлять самые разнообразные и невероятные названия, то и ассоциации у вас будут возникать самые разнообразные и невероятные. Например, «Печаль», «Душа», «Христос»… Не правда ли, мгновенно возникает нечто определенное и однозначное?.. Затем меня осенило. А что если подписать — «Без названия» или, еще лучше, просто не подписывать никак? Что, что это тогда будет?!. Вы меня поняли?
— Честно говоря, не очень, — пробормотал я.
— Чистое, свободное пространство в раме — это и есть моя абсолютная картина! — радостно зашептал Ч. — Только взгляните на нее и поймете: она вмещает в себя весь мир. Я ее создал!
— Теперь, кажется, понял, — кивнул я. — Такой обыкновенный чистый холст, вставленный в раму. Абсолютная картина…
Я обнаружил, что мы остановились около маленькой, ярко освещенной изнутри церковки с приоткрытой окованной железом дверью, за которой виднелись спины немногочисленных прихожан. Кто-то входил, кто-то выходил.
— Ну, прощайте, — сказал я и повернулся, чтобы покинуть его.
— Прощайте, — как-то виновато протянул Ч., но не успел я сделать и двух шагов, как он снова одернул меня: — Ну-ка, посмотрите! Я был прав! Вон там разве не ваша спешит Гретхен?..
Я вздрогнул. Действительно, именно она, только в легкой ночной накидке-плаще, быстро поднималась по ступеням церковки и, по-видимому, была одна. Она взошла и смешалась с другими.
— Это она, — только и смог вымолвить я и через секунду уже хотел броситься следом, чтобы на этот раз не упустить ее.
— Ни-ни! — удержал меня Ч. — Вы ее спугнете. Притом — ваше состояние… Раз уж я обещал, то доведу это дело до счастливого для вас обоих конца.
Терроризм, исповедуемый чистыми, честными натурами, легко укореняется в сознании обывателя и вербует себе сторонников. Но редко находятся охотники довести эту идею до логического конца.Главный герой романа, по-прозвищу Ком, — именно такой фанатик. К тому же, он чрезвычайно обаятелен и способен к верности и нежной дружбе. Под его обаяние попадает Повествователь — мыслящий, хотя и несколько легкомысленный молодой человек, который живет-поживает в «тихой заводи» внешне благопристойного семейства, незаметно погружаясь в трясину душевного и телесного разврата.
Сквозь дым отечества, сиреневый туман и Иерихонские трубы. Суровый любовный прямоугольник. Национально-гендерный романс. Читать сидя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.