Пора созревания - [42]

— И как видишь, ее надежды оправдались, — спокойно констатировала я.

Между кустами терна и барбариса показался яблочный пирог на фоне соседки. Подруга извинилась за непрошеное вторжение. Она услышала женские голоса и поняла, что у меня гости. А так как по собственному многолетнему опыту знает, какое угощение я подаю к чаю — только покупной кекс, то она решила побаловать моих гостей вкусненьким, благо как раз испекла пирог.

Я представила соседке Августу и Пат и отправилась на кухню за чистой чашкой.

Когда я вернулась на веранду, дамы были погружены в оживленную беседу о местной топографии.

Соседка спросила, не удалось ли Пат совершить путешествие в Беренмоос.[32]

Уши Пат встали торчком под рыжей шевелюрой.

— А что это такое?

— Высокогорное болото. Там есть один камень, похоже, искусственного происхождения. Когда я прохожу мимо, у меня возникает странное ощущение.

Глаза у Пат и Августы выкатились из орбит.

— А грибы! — спасла я от травмы сверхчувствительных коллег. — Там в округе великолепные белые! Нынче грибов так много, что и представить нельзя.

Мои слова подействовали, как магическое заклинание. Увлеченность кельтской историей рассыпалась в прах.

Мы принялись за яблочный пирог, который прямо таял во рту, в отличие от покупного кекса.

Грибы запали ученым дамам в душу. Едва соседка освободилась от дел, мы уселись в «лендкрузер» и тронулись в путь. Вообще-то время грибов прошло, но, может, нам повезет, и мы кое-что найдем.

Соседка затормозила перед шлагбаумом, напротив скамейки с видом на Дахштайн, здесь по причине неправильно выбранного направления побега с ярмарки меня поймал обладатель шладмингера, некий Самур-оглы.

Мы углубились в смешанный лес. Недалеко от первого поворота тропинки соседка начала гримасничать.

— Ты чего? — опешила Пат.

Они перешли на ты под яблочный пирог.

Оказалось, молодой самец косули, наивно полагавший, что сумеет проигнорировать наше появление, поднялся с лежбища, устроенного в канавке на опавших листьях, цвет которых сливался с его шкуркой, и дрожа сделал несколько прыжков в сторону чаши, надеясь никогда нас больше не увидеть.

Пат и Августа, замерев, с изумлением наблюдали, как олененок скрывается за деревьями.

И все-таки он обманулся, глупый. За поворотом мы вновь потревожили его. На сей раз он встретил нас взглядом, полным отвращения. Четыре тетки одновременно — это слишком для неокрепшей нервной системы. Он чесанул в лес — только копыта засверкали. Однако судя по его взгляду, он не был трусом, просто его напрягало присутствие человека.

Мы шагали вдоль высохшего ручья. Шуршание опавших листьев под нашими ногами было настолько громким, что, наверное, приводило в трепет окрестную живность. Бродить по ковру из опавших листьев почти так же здорово, как шлепать в резиновых сапогах по лужам. Будто возвращаешься в детство.

Свет падал с небес под резким углом. Мы устремили взоры вниз. Нам попалось несколько десятков рыжиков, а сыроежек вообще несметное количество. Соседка не позволяла Пат и Августе притрагиваться к пластинчатым грибам, рассказывая страшные истории про мучительную медленную смерть от отравления мускарином. Я-то знала эти байки наизусть.

Каждый грибник лелеет мечту найти белый гриб, как и всякий охотник грезит подстрелить крупную дичь.

Я много раз убеждалась: чувства людей обостряются при сборе грибов. Появляется настроение сродни азарту, возникающему в казино. Все направлено на выигрыш. Запах грибов подобен запаху денег. Пока мы поднимались к Беренмоосу, я мысленно призывала себя быть сдержаннее: должны же Пат и Августа получить свои собственные грибные впечатления.

На опушке была натянута колючая проволока, цель которой заключалась в том, чтобы не пускать скотину в лес. Я не преминула разорвать о проволоку штаны, увлеченная думами: а сколько, собственно, хватит с Августы и Пат?

Мы миновали пастушьи шалаши и двинулись к верхнему болоту. Я заметила каменный палец, торчащий из земли. Не его ли Реш-Раутер назвал солнечными часами? Я пошарила взглядом вокруг камня, но тень стрелки не обнаружила.

Августа издала вопль и упала на колени. Мы бросились к ней, решив, что ее укусила змея. Вместо пресмыкающегося мы увидели маленького крепыша в круглой покатой шляпке цвета кофе с молоком. Мы с трудом не отняли у Августы белый гриб. Поздравив ее с удачей, мы попросили разрешения понюхать обретенное чудо, каковое и получили. Августа аккуратно срезала гриб ножом, оставив пенек на развод, и мы насладились неповторимым запахом.

Находка Августы приободрила нас: грибы есть, нужно только внимательнее смотреть пол ноги. Однако вместо того, чтобы опустить глаза долу, я взглянула на соратниц и чуть не прыснула со смеху. Дамы, жутко сосредоточенные, медленно, сантиметр за сантиметром, трясущимися от вожделения руками обследовали каждый пятачок поляны и у двоих не шло с ума счастье, постигшее третью.

А я чем хуже? Я присоединилась к подругам. Начало смеркаться. Кочки таинственно замерцали, а со стороны пастбища раздалось хлюпанье коровьих копыт. Не пора ли нам восвояси?

Я разогнула спину и обратила внимание товарок на богатство осенних красок: багрянец буков, темную зелень елей, медь лиственниц, а также на каменный палец, освещенный с нашей стороны сверху донизу, словно солнце, уходя, подавало какой-то знак — я бы сказала, восклицательный.