Пора по домам, ребята - [71]

— Вот поглядите, у старшего сержанта точно такой же автомат, как и у меня. Однако, разница между нами заключается в том, что я служу в польском войске, а старший сержант…

— Что «старший сержант»? — не выдержал Сташек. — Отдайте автомат!

— Сейчас, минуточку, только осмотрю его.

— Ладно, — вмешался «Орлик», — ты, «Ворон», не философствуй, осмотри автомат, а мы тем временем побеседуем с паном сержантом. Садитесь, пожалуйста.

— А почему бы и нет? Можем и поговорить, только не очень-то представляю, о чем.

— Так, так, сейчас скажу. Специально для этого приехали сюда. А может, все же выпьете полстопочки?

— Я не пью.

— Счастливый вы человек. Ну так вот, старший сержант. Чтобы была полная ясность, скажу вам, кого мы представляем, хотя, думаю, что вы и сами уже догадались. Мы представляем настоящее польское войско, подчиняющееся и выполняющее приказы легального польского правительства, которое пока еще вынуждено действовать на чужбине. В наших рядах находятся истинные патриоты, которым дорога Польша и которые ради нее готовы пожертвовать жизнью. Как я уже сказал, мы специально приехали к вам. Знаем о вас все, уважаем вашу семью. «Колос» рассказал нам о вашей судьбе. Вы были в Сибири, потеряли там мать. Ваш отец избрал путь настоящего патриота, служил под командованием генерала Андерса, не говоря уже о том, что геройски погиб под Монте Кассино. Поэтому у нас есть основание считать вас настоящим поляком, который ради Польши ничего не пожалеет. Я прав?

— Я когда-то поклялся, что если бы мне пришлось ползти в Польшу на коленях, то дополз бы.

— Значит, я не ошибся? Позвольте от имени нашего высшего командования и, конечно, от себя и присутствующих здесь моих товарищей предложить вам как истинному патриоту присоединиться к нам и вступить в польское войско, в рядах которого мы будем вместе драться за Польшу!

«Орлик» встал и протянул руку Родаку. Сташек тоже встал, но руки не подал. Их разделял только узкий стол. Поднялись все. Только дед продолжал сидеть на кровати. В наступившей тишине отчетливо слышно было тиканье старых настенных часов. Сташек проглотил слюну.

— Я уже служу в Войске Польском.

«Орлик» опустил руку, вышел из-за стола на середину комнаты..

— Вы что, издеваетесь над нами или дурака валяете? Первого мы вам не позволим, а второе оставьте для кого-нибудь другого! Вы служите в коммунистической армии, созданной и находящейся на услужении русских, армии, которая с Польшей не имеет ничего общего!

— Что вы знаете о нашем войске? В рядах этой армии я дрался за Польшу, с ней дошел до Берлина!

— Послушай, когда тебе успели так голову заморочить? Вспомни своих родителей.

— Оставьте их в покое. Отец, впрочем, пошел не в армию Андерса, а в польское войско. А сражался и погиб там, куда его забросила солдатская судьба. За Польшу дрался. Я тоже сражался за Польшу.

— Но за какую? Ведь это — большевистская Польша!

— Польша для меня — всегда Польша. Я — солдат, приносил присягу. Нам не о чем говорить. Отдай автомат!

Сташек рванулся к «Ворону». Тот дернул затвор.

— Стой! — рявкнул он.

Родак остановился в полушаге от него. К нему подошел «Орлик».

— Это твое последнее слово?

— Да.

— А отдаешь ли ты, сынок, себе отчет в том, что я прикажу сейчас поставить тебя к стенке и расстрелять как изменника, большевистского прислужника?

— Это вы всегда можете!

Сташек был готов на все. Но тут не выдержали нервы у стоящего молча возле печки дяди Изидора.

— Сташек! Поручик хочет как лучше. Соглашайся. Будешь с нами. Здесь все с нами. Пан поручик, он согласится. Молодой, вот и горячий. Соглашайся, Сташек, соглашайся.

— Даю ему последнюю возможность, «Колос». Последний раз спрашиваю: присоединяетесь к нам или нет?

— Нет!

— Сташек! — простонал дядя.

— Изидор! Оставь парня в покое. У него своя голова на плечах, и он солдат. Издалека шел сюда, к родному дому, в Польшу. И у него на нее такое же право, как и у любого другого. А вы, поручик, не забывайте об этом. И не кричите так в моем доме, ведь…

— Хватит, хватит, старик. «Жито», «Боб», сержанта обыскать, связать — и на лавку!

Они набросились на Сташека. Он вырывался, кусался, пинал их ногами, но силы были не равные. Его бросили на лавку, стянули с него мундир и привязали ремнями. Дядя Изидор дрожал как осиновый лист, отпихивал деда автоматом. «Орлик» стоял посреди избы.

— Как я уже сказал, я мог бы поставить тебя, щенок, к стенке. Но я этого не сделаю. Потому, что ты еще щенок, и к тому же глупый. Ну и принимая во внимание твою семью. Однако наказания тебе не миновать. «Жито», спусти ему портки и врежь двадцать пять пряжкой по голой заднице! Сопливый засранец!

— Слушаюсь, пан комендант.

«Жито» расстегнул ремень. «Ворон» уселся Сташеку на ноги. «Боб» держал его за плечи. «Орлик» взял у «Ворона» автомат Сташека. Сняв диск, трахнул о край стола. А потом еще и еще раз! Искореженное оружие швырнул на пол.

— Это чтобы ты не подумал, что нам нужна твоя рухлядь. Оружия у нас хватает. И солдат тоже. Настоящих поляков.

Сташек не выдержал:

— А я что, не настоящий поляк? А вы настоящие? С этим автоматом, который разбили, я прошел всю Польшу и дошел до Берлина. А вы что в это время делали? Я…