Попытка соблазнения - [38]

Гидеон снова наполнил ее бокал, а затем налил себе виски. Он медленно потягивал виски, затем опустился на противоположный диван.

— Многое случилось сегодня вечером… Я знаю, что ты разочарована, но, возможно, это было не так плохо, как ты думаешь. Мы должны посмотреть прямую трансляцию с мероприятия.

— Нет! Пожалуйста! — Ее смелость на мгновение исчезла. — Я выключил свой телефон до конца ночи. Я не хочу это видеть. Еще нет. Просто позволь мне жить в моем маленьком воображаемом царстве, где царит мир и порядок.

— Джесс, а в реальности ты поразила публику сегодня вечером! Я думаю, со мной согласятся девяносто девять процентов зрителей.

— А этот один процент? — Джесси подняла бровь.

— А у одного процента ужасный музыкальный вкус, поэтому они не считаются. — Он улыбнулся, когда она засмеялась. Ему всегда нравился радостный звук ее смеха. — Серьезно, если подавляющее большинство слушателей думают, что ты была удивительно прекрасна, почему тебя волнует, что думает бесконечно малая часть оставшихся людей?

— Это природа творческого человека. Я не могу с этим ничего поделать. — Джесси пожала плечами. — Кроме того, я узнаю больше из моих критических обзоров, чем от поклонников, которые говорят мне именно то, что я хочу услышать. Именно поэтому мне нужно работать с продюсерами, такими как Чейз и Диксон. У них есть эта сверхъестественная способность выбрать трек и превратить его в нечто захватывающее.

— Что касается продюсеров… — Гидеон поставил свой стакан. — Я знаю, ты просила меня не вмешиваться, но что, если бы я мог дернуть за ниточки и устроить тебе встречу с одним из них или обоими?

Джесси сложила руки на груди и плюхнулась на свое место.

— Конечно, я хочу с ними встретиться. Но я бы хотела сделать это самостоятельно. Так же как ты строил свой бизнес самостоятельно. Ты не полагался ни на кого другого.

— Неправда. — Он склонился вперед. — Я обязан своим успехом многим мужчинам и женщинам, которые были готовы дать мне возможность и научить меня тому, чему они научились когда‑то. Я плачу за их щедрость и доброту, делая то же самое.

Джесси сбросила каблуки и подошла к бару, где охлаждалась бутылка вина. Она наполнила свой бокал и села на диван, сложив ноги под собой.

— Я читала статьи о тебе в деловых журналах. Журналисты всегда называют тебя миллиардером, добившимся всего самостоятельно.

— Потому что это более убедительная история, — простонал Гидеон. Он отдавал должное людям, которые помогали ему. Но важность этих отношений неизбежно сводилась к минимуму в журналах и интервью. — Мой помощник Лэндон, конечно, еще учится. — Гидеон усмехнулся, вспомнив некоторые из их разговоров. — Но он хорош в том, что он делает, и у него адский потенциал. Если я смогу помочь ему приблизиться к его целям, даже если это означает, что я уйду из своей компании, я буду поддерживать его, как только смогу. Поэтому позволь мне сделать то же самое для тебя.

Джесси отпила глоток вина. Она избегала смотреть ему в глаза.

— Мне не нравится идея быть должной кому‑то. Это дает людям слишком много власти над тобой.

— Думаешь, я хочу что‑нибудь взамен? Почему?

Он должен был признать, что ее слова ранили его. Он думал, что она знает его лучше. Да, это было пятнадцать лет назад, но действительно ли она думала, что он так сильно изменился?

— Это случилось раньше с кем‑то, кому я доверяла.

— Что произошло? — Гидеон сел на край своего кресла, обе его ноги твердо стояли на полу. — Чью задницу мне следует надрать?

— Гидеон, нет! — Джесси подошла и села рядом с ним. Ее тепло окутало его, и ее слабый цветочный аромат успокоил гнев, бурлящий в нем. — Я не хочу говорить о своих разочарованиях или о том, во что превратилось мое выступление. Сегодня вечером я хочу поговорить о нас.

Она сказала это. Наконец вытащила наружу ту проблему, которую они могли бы обсудить, как два разумных взрослых человека. Хотя ему было трудно вести разумную дискуссию, когда она сидела так близко.

Джесси уже сняла очки. Теперь она сбросила шляпу на диван рядом с собой.

— Да, я тоже хотел бы поговорить о нас. — Гидеон повернулся к ней и ослабил галстук. — Эти дни с тобой были особенными для меня. Я никогда не забывал о тебе, Джесс. Чувства, которые я испытывал к тебе, не были романтическими, но ты была невероятно важна для меня. Потеря нашей дружбы причинила мне столько же вреда, сколько и предательство со стороны Женевы.

Джесси нахмурилась. Было ли это потому, что он упомянул Женеву, или потому, что он признал, что его чувства к ней тогда были платоническими?

— Больше всего я сожалел о том, как неловко я расстался с тобой. Что моя бесчувственность в тот день ранила тебя. — Он провел пальцем по тыльной стороне ее ладони.

Джесси не ответила на его признание, но ее чувственные губы расплылись в медленной улыбке. Она наклонилась, подняла руку к его щеке и снова поцеловала его.

Он обнял ее. Ему нравилось чувствовать ее в своих руках. Ему нравился вкус ее теплого рта, когда он скользнул языком между ее губ. Он потерял себя в ее поцелуе. Потерял чувство времени и места.

Он только знал, что хочет больше этого, больше, чем поцелуи.