Попутный ветер - [128]

* * *

Как они умудрились поругаться на этом приеме? Она же почти не смотрела на него, старалась не смотреть. Их разделяло несколько метров, ходящие между столами люди и Кэти. Кэти…Ей и так слишком досталось. Катюша, любовь никогда не давалась тебе легко. Как я могу разрушать твое хрупкое счастье? Нет, даже не разрушать, а просто думать об этом? Паши нет, есть только Пол, а он принадлежит тебе, Кэти, только тебе.

Она уверена, что она все решила правильно. Так будет лучше для всех — и для нее, и для Пола с Кэти, и, наверное, для Гео. Но почему так пусто внутри? Будто кто-то забыл закрыть дверь, и студеным ветром вынесло все тепло. Только тлеющие огоньки потихоньку догорают в камине. Они не дают уже ни тепла, ни света и лишь на короткий миг упреждают наступление абсолютной темноты.

Нет, она не должна. Не имеет права. Чудо, что он вообще до сих пор жив. Ели бы не та катастрофа, он бы умер от старости пару сотен лет назад. Ей все равно суждено его потерять, так или иначе. Если она уже обречена на потерю, то пусть хоть Пол с Кэти познают неомраченное счастье. Она не будет думать о себе!

Еще чуть-чуть и она бы сама в это почти поверила. Но тут Кэти снова сказала то, что не должна была говорить, и потухший было огонь опять вспыхнул, и она чуть не потеряла контроль над собой. Если бы Фрэнк не пригласил ее танцевать, страшно подумать, что могло бы случиться. А потом начался тот танец.

Кажется, купол флиппера душит, сдавливает ее, словно стены гробницы. Окна забыла открыть… За стеклом мелькают расплывчатые силуэты проносящихся мимо домов и деревьев, но в кабине совершенно не ощущается движения. Будто сам воздух сгустился и опутывает ее, как застывающий воск неосторожную муху.

Лиэлл почувствовала, что больше не вынесет ни мгновения этого кажущегося спокойствия. Слегка дрожащими руками она отключила системы безопасности и открыла все окна, включая лобовое стекло. В кабину ворвался холодный ветер. Он остудил пытающие щеки и растрепал волосы. С флиппером попытались связаться из диспетчерской, но Лиэлл их просто не услышала. Она отключила внешнее освещение и смотрела в несущуюся ей в лицо темноту.

Когда она разучилась быть собой? Как давно она стала жить долгом и обязанностями? Почему она не заметила, что вместо «хочу» стала говорить лишь «надо»? Она сама методично загоняла себя в ледяной монолит долга, обменивая огонь сердца на холод нерушимых рамок и границ.

Слишком давно она теряет любимых. С каждым уходил кусочек ее сердца. Столетиями она не могла забыть, и начинало казаться, что на этот раз сердце уже не оттает. Но в нем опять и опять удивительным цветком расцветала любовь. Может, и в этот раз…?

Ее никогда не бросали, никогда. Только уходили туда, откуда нет возврата. И Паша не бросил, поправила сама себя Лиэлл, и даже не ушел — он стал другим, стал Полом.

Хотя, судя по всему, тот, кто сейчас преследует ее на предельной скорости — именно Павел. Он вернулся к ней из глубины времени и собственного внезапно открывшегося сознания.

Зевс великий, что он ей скажет? А Кэти? Что будет с ней? В какую пропасть их несет случайная судьба?

* * *

Гео выскочил вслед за Фрэнком, остановился рядом.

— Где она? — требовательно спросил он, не понижая голоса.

Ардорини поморщился, но промолчал и неопределенно махнул рукой вверх.

— А он? — Гео, казалось, еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

Фрэнк махнул рукой еще раз.

— Только не надо кричать, — опередил он соэллианина, готового взорваться возмущением. — Я не успел, она бегает быстрее. Кроме того, некто устроил в зале сцену и задержал как меня, так и того, кто может ей сейчас помочь.

— Только не говори, что ты считаешь, будто Коулс сейчас с ней! — прищурился Гео.

— Я знаю, что она улетела в неопределенном направлении, а он — за ней, — пожал плечами Ардорини. — И еще я знаю, что если кто-то сейчас и может ее догнать и остановить, то это Пол.

— Я тоже могу! Я знаю, где она, смогу найти ее в любой точке планеты! — соэллианин снова повысил голос.

— Думается, он тоже знает, — неслышно подошел сзади Михаил. Глаза его были устремлены в небо, как будто он надеялся отыскать там две единственно важные им сейчас серебряные точки. — И только его она сейчас будет слушать.

Гео уже набрал воздух, чтобы достойно ответить на эту реплику, но антрацитовый взгляд, скользнувший по его лицу, словно оборвал все возражения.

— Ты бы шел обратно, — посоветовал Михаил. — Там Президент волнуется, куда вы все подевались. Согласись, некрасиво будет, если Соэлла останется представленной исключительно секретарем посольства. Давай, двигай, чрезвычайный и полномочный. Оставь их. Они сами разберутся. Считай, вахту по опеке матери ты сдал.

Гео некоторое время молча стоял, переводя взгляд с него на Фрэнка, который только покивал и развел руками.

— Ну что ж… — произнес он, наконец, стремительно возвращая свой привычный невозмутимый вид. — Что-то мне подсказывает, что вы оба не можете одновременно ошибаться. Прошу простить мне мой срыв, — он слегка склонил голову, быстро развернулся и ушел обратно в здание Дома Мира.

Фрэнк и Михаил постояли еще, оглядывая темнеющее небо.