Летта Валенса тем временем вышла к нему. Она осталась в рубахе и штанах, держа в руках свою одежду.
— Платье ещё слишком сырое, чтобы надевать. Могу я и дальше пользоваться вашими вещами?
— Да, конечно.
— Оплату за них…
— Не беспокойтесь, — перебил юноша. — Повторюсь, обеспечение вашего комфорта входит в обязательства компании ветряных перевозок.
Летта Валенса сложила своё платье поверх приготовленной пищи, и нехитрого снаряжения в заплечную сумку, накинула на себя плащ с вешалки — уж о нем пыльники позаботились на славу — и пошла к дверям. Уже у выхода она обернулась и пристально взглянула на Олафа, старательно делавшего вид, что ему все — равно.
— Мне правда, позарез надо в Темьгород, — еле слышно сказала девушка.
— Доброго ветра в спину! — от души пожелал юноша.
Он смотрел на странницу из окна, пока она не скрылась вдалеке. "Что ж, её никто не заставлял принимать решение продолжать путь!" — подумал с досадой. "Могла дождаться обратной карты, вернуться к своей семье под крылышко, и забыть обо всех тяготах, как о нелепых и случайных. Вспоминать потом изредка, или не вспоминать вообще".
Следующие часа два Олаф просто промаялся. Пытался занять себя работой в огороде, написать доклад в компанию ветряных перевозок, приготовить обед. Но случайная гостья не шла у него из головы. Мысли о ней сопровождали юношу во всех делах. И ладно, если бы она была пусть не красивой, но хотя бы обаятельной девушкой, подробнее рассказала, зачем ей так позарез нужен этот мэр Темьгорода. Нет же! Мелькнула и растаяла в ярком дневном свете. Былинка, гонимая ветром. Отчего же так паршиво на душе? И ноги неумолимо ведут к изгороди, а глаза пытаются разглядеть ту, что уже давно скрылась вдали?
Некоторое время назад Олаф стал жить, отстраняясь от людей и их проблем. Помочь всем было не возможно. Все мировые беды проистекали из-за этого ошибочного желания. Поможешь одному — другой обидится, что ему не помогли. Счастье одного очень легко обратить в несчастье для другого. Правда первого — кривда второго. А тут вдруг…
Пискнула ветрогудка, на миг, прервав размышления. Юноша машинально перевёл рычаги, впервые не обращая особого внимания на таинство переноса.
Из загустевшего на миг воздуха шагнул белобородый представительный старик, громко выругавшийся, потому что, подобно утренней путешественнице, оказался прямо посреди большой лужи.
— Сервис, к Мракнесущему вас!
— Дождь был, — пожал плечами Олаф. — Тёплый сезон.
— Песком надо было засыпать! — проворчал прибывший, нимало не сдерживая своё недовольство, всем своим видом показывая, какую честь он оказывает своим присутствием этому мальчишке-проводнику, явно не видевшему в своей жизни ничего шикарнее этой халупы на краю земли.
Старик нервно вытащил путевую карту. Она выглядела дорого, даже шикарно, вся в блистающих виньетках и прочих атрибутах процветающей конторы. И отправляющий там сидел — нечета картографу Летты Валенса — все было точно и вымерено до ладошки. Юноше можно было не гадать — старик окажется, в итоге, прямо на заказанной им пяди земли, конечно, если там будет установлен ветроаппарат.
— У вас ещё два переноса, — предупредил Олаф, вкладывая карту в приёмник.
— Знаю, не хуже вас, — пробурчал путешественник. — Делайте своё дело и помалкивайте!
Он явно нервничал, беспокойно оглядываясь по сторонам, беспрестанно переминаясь с ноги на ногу.
— Надо выждать немного, — спокойно проговорил юноша, мысленно благодаря Жизнеродящую, что с картой этого типа все в порядке, его бы было сложно выдержать, не то, что предыдущую гостью.
— Каждый миг промедления, — старик набычился и подбоченился, возвращаясь под арку, — может стоить мне жизни.
— Почему это? — поинтересовался Олаф.
— Не делайте вид, что не в курсе! — его собеседник уже не на шутку распалился, вытер со лба и шеи пот большим платком, медленно начав растворяться в молочной дымке.
— Не в курсе, — проводник даже улыбнулся, угрозы путешественника его не волновали, туман начинал нагнетаться все сильнее, ещё мгновение и буяна унесёт в проплаченную им сторону, вместе с его дорогой картой и непомерным негативизмом.
Но вот последние слова старика остались на душе тяжёлым камнем:
— В этих землях повышенный фон опасности! Пропадают люди!
Сердце Олафа неприятно бухнуло в ребра. Язык пересох и прилип к небу. В ушах эхом звучала фраза "повышенный фон опасности". И дело было не в том, что сама компания не посчитала нужным предупредить своего работника. За себя парень волновался мало. Но вот за тех, кто в пути… Просто в пути…
Юноша, отправив ветрограмму, что вынужден срочно покинуть станцию, вернулся в дом, покидал на скорую руку вещи в дорожный мешок, положил на дно сто накопленных сигментов, и не в силах спокойно сидеть, вышел на улицу. Встал спиной к ограде. Тоскливо оглядел своё невеликое хозяйство. Непредвиденная отлучка наверняка лишит его всего так любовно нажитого за эти два года. Он вложил много сил и души в огород, запущенный предыдущим проводником. Тот выращивал одну выпьянку, исключительно для своих целей, потому и потерял место.
Но что бесполезно стоять и жалеть? Возможные опасности, грозящие жизни Летте Валенса все — равно не дадут жить спокойно. Не позволят заняться, наконец, ремонтом дома. Принимать случайных клиентов компании ветряных перевозок. Дышать этим воздухом. Будет чувствоваться вонь и тлен.
