Попрыгунья - [40]

Далее. В ходе допроса мне пришли в голову два любопытных соображения. Мне показалось, что Дэвид уже репетировал свои ответы инспектору, причем репетировал в спешке и очень небрежно; и еще мне показалось, что Дэвид пытается скрыть какие-то свои чувства. Оба эти допущения превосходно согласуются с виновностью Дэвида.

— Но черт тебя дери, слушай, это все так туманно! То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет! Куча слов и ни единого факта! — горячо возразил Колин.

— Да, я знаю. До фактов мы еще не дошли. Это пока что цветочки. Переход к ягодкам состоится буквально через минуту. Итак, мы установили, что у Дэвида наличествовал весомый мотив до убийства и неестественное поведение после. А теперь, если тебе нужны факты, вот тебе факт, и немалый, и я бы хотел услышать, как ты сможешь его объяснить. Почему Дэвид позвонил в полицию по поводу пропажи жены прежде, чем стало известно, что с ней случилось?

— А, ладно тебе, Роджер. Ты сам знаешь, почему.

— Я знаю, как он сам это объясняет.

— Чтобы предупредить, что по округе бродит женщина в неадекватном состоянии.

— Да, он вроде как-то так и выразился, что возможно самоубийство. Притом что Дэвид Стреттон, как человек разумный, наверняка понимал: шансы, что его жена покончит с собой, крайне невысоки. Он наверняка знал, как и я, что те люди, что повсюду разглагольствуют насчет самоубийства — это не те люди, которые его совершают. Это первое, что вызвало у меня подозрения. Но разве не поразителен этот хитрый ход: допустим, миссис Стреттон мертва (а она на тот момент и в самом деле была мертва), инсценировано самоубийство, а наш Дэвид звонит в полицию и заранее выражает свои опасения, что жена может наложить на себя руки?

— Не такой уж и хитрый. Разве это не вызовет у полиции дополнительные подозрения?

— Не думаю — когда все улики за то, что это самоубийство, только подходи и собирай. Полицию, знаешь ли, психологический аспект мало беспокоит. Ей, как и тебе, подавай факты. А они таковы, что миссис Стреттон в тот вечер всем уши прожужжала, что намерена покончить с собой. Все прекрасно.

— А мне кажется, — сказал Колин, — что для Дэвида, если он и правда убийца, поступить так немыслимо; это как если бы в детективном романе преступник помчался прямиком к Великому Сыщику и умолял расследовать его дело, тем самым доказывая, что он не просто преступник, а еще и полоумный.

— В этом есть логика, — Роджер задумался, — но тут она не подходит. Видишь ли, полиция обязана расследовать любое дело, а Великий Сыщик — нет. Однако кое в чем ты прав, ведь даже инспектор немножко удивился, почему Дэвид позвонил в участок именно в тот вечер, притом что раньше этого никогда не делал. Рональд, кстати, оказался тут как тут и все объяснил. Еще одно подтверждение сговора между ним и братом.

Роджер машинально продолжал говорить, а сам думал о совсем другом человеке, выразившем ему свои опасения, будто полиция может заподозрить "что-нибудь совершенно несуразное". И было это еще прежде, чем он уверился, что это убийство. Однако он это подозревал и наверняка как-то проявил свои подозрения. Может, это был пробный шар? Нет ли тут, часом, и другого прокурора? Надо бы подстраховаться, сказав сегодня пару тактичных слов миссис Лефрой.

— Что-что? Ну-ка повтори, Колин. Прости, я задумался.

— Ни единому слову не верю, — отчеканил Колин. — Не вижу оснований, почему Дэвид, будучи неповинным в убийстве, не мог позвонить в полицию и сообщить, что по округе ходит полоумная баба. Решительно не вижу! И вижу кучу оснований, по которым он как раз мог это сделать!

— Что ж, я выражаю несогласие, и довольно об этом. Я считаю, как и инспектор, что это, мягко говоря, удивительно. Итак, что у нас еще имеется против Дэвида?

— Ух!

— Если он невиновен, тогда насколько это естественно выглядит вернуться в дом и устраивать поиски? — рассуждал Роджер. — Неужели он в самом деле мог подумать, что она прячется где-то в доме? Не знаю. Все это несколько странно. Куда более правдоподобно было бы предположить, что она кинулась отсюда к какой-нибудь подруге или спряталась где-то снаружи — во всяком случае, уж не в доме ненавистного Рональда. Тебе так не кажется?

— Ты постоянно все выворачиваешь!

— А вот и нет. Это весьма существенный момент. Как и следствие из него. Оно, пожалуй, еще более занятно.

— Ну?

— Как ты понять не можешь, что если бы Дэвид знал, что она мертва — и Рональд, соответственно, узнал сразу же или попозже, — то они должны были бы организовать поиски именно так, как это и было сделано — чтобы ни один из них не мог найти тело, точнее сказать, чтобы не нашел, пока на него не натолкнется кто-либо из нас. Правда занятно, а, Колин?

— Но слушай, это же пустяки, ей-богу, сущие пустяки.

— Нет, не пустяки. Согласен, это не бог весть какие важные детали, но они не лишены смысла; все это малюсенькие признаки, указывающие мне скорее на виновность, нежели на отсутствие таковой. По отдельности они, конечно, ничего не значат, но собранные вместе, выглядят внушительно, тебе не кажется? И еще — это стремление Дэвида заполучить тело в свое распоряжение в первый же удобный момент. Вполне естественное стремление, не спорю, — если он невиновен, но весьма много говорящее, ежели это не так.