Попрыгунья - [33]

— Что именно, сэр?

— Неужели миссис Стреттон и правда несколько неуравновешенна.

— Правильно ли я понял, что ваша дальнейшая беседа с миссис Стреттон привела вас именно к этому заключению? — спросил инспектор, сконфуженно покосившись на Дэвида Стреттона.

— Правильно. Я и в самом деле нашел миссис Стреттон несколько неуравновешенной. Но, как мне тогда показалось, не до такой степени, чтобы покончить с собой. — Роджер не стал добавлять, что этого ему не кажется и теперь.

Инспектор смущенно и участливо повернулся к Дэвиду Стреттону.

— Должно быть, у вас несколько иное мнение, мистер Стреттон?

— Отнюдь, — отрезал Дэвид. — Почему я и кинулся вам звонить. Моя жена совершенно не контролировала свои действия.

— Да-да, — засуетился инспектор. — Я получил рапорт. Очень странно, что все случилось в тот самый вечер, когда… Коронеру придется специально расспросить вас об этом.

— Но все ведь сходится, инспектор? — вкрадчиво вставил Рональд. — В том смысле, что все это вместе создает впечатляющую картину тогдашнего состояния миссис Стреттон. Почему же коронеру придется спрашивать об этом специально?

— Видите ли, мистер Стреттон никогда прежде нам не звонил по такому поводу. Вы нам раньше звонили, мистер Стреттон?

— Нет.

— Просто раньше такого состояния у нее не бывало, — развил свою мысль Рональд.

— Вас насторожило то, что именно вчера вечером миссис Стреттон вела себя — как бы лучше выразиться — еще менее адекватно, чем обычно? — обратился инспектор к Дэвиду.

— Да, мне так показалось, — Дэвид все время говорил каким-то не своим, резким голосом, словно хотел поскорее исторгнуть слова из себя и побыстрее со всем покончить.

— Вообще-то, — снова вклинился Рональд, — брат не звонил, пока довольно долго не прождал миссис Стреттон дома и пока мы все не обыскали тут каждую комнату, — я же вам уже говорил. Но тогда он, естественно, встревожился, ведь, сколько я помню, миссис Стреттон никогда прежде не пропадала. Так, Дэвид?

— Никогда.

— И вот ввиду неадекватности ее поведения вечером, которую отметили, помимо нас, и другие, он и подумал, что надо предупредить ваших людей — так, на всякий случай; хотя я и не думаю, что он ожидал чего-нибудь столь серьезного. Правда, Дэвид?

— Правда. Просто подумал, что подстраховаться не помешает, вот и все.

— Вы не ожидали, что миссис Стреттон может покончить с собой, сэр?

— Нет. Я правда не ожидал. Жена вообще-то часто рассуждала насчет самоубийства. У нее бывало угнетенное настроение. Но, как и мистер Шерингэм, боюсь, я не воспринимал эти угрозы всерьез.

— Понимаю. Что же так угнетало миссис Стреттон?

— Ничего.

— Миссис Стреттон страдала чем-то вроде меланхолии, — снова так же вкрадчиво вставил Рональд. — Ей и в самом деле не с чего было расстраиваться; она могла бы жить очень счастливо. Но сами знаете, как такие люди преувеличивают порой сущие пустяки, раздувая из мухи слона. Ведь это следствие болезни. Нет смысла скрывать, инспектор, — с простодушным видом продолжал Рональд, — моя невестка и в самом деле была не совсем нормальной. Думаю, врачи смогут предоставить вам некоторые полезные сведения на этот счет, если до сих пор этого не сделали.

— Нет, сэр, этим мы еще не занимались, но несомненно, такие сведения нам помогут. Итак, мистер Шерингэм, погодите-ка, вы говорили мне…

Роджер вкратце изложил содержание своей беседы с Иной.

Но думал о другом. Его заинтриговал только что состоявшийся трехсторонний обмен репликами. Поведение Дэвида Стреттона вызывало недоумение. С Рональдом понятно; парень попытался переложить как можно большую часть бремени с хрупких плеч брата на собственные, даже рискуя получить нагоняй от инспектора за то, что отвечает на вопросы, адресованные Дэвиду. Но чем объяснить эти резкие, даже агрессивные реплики Дэвида? И почему иной раз они звучат, как заученный урок, причем заученный плохо? Может, Дэвид до сих пор не отошел от трагедии? Нет, за этой его реакцией таится какое-то другой чувство, которое он не хочет выдавать; однако что это за чувство, радость или скорбь, страх или облегчение, догадаться невозможно.

* 2 *

Утомительный допрос шел к концу.

Роджер подтвердил показания Рональда Стреттона относительно происходившего в зале и о том, каким образом миссис Стреттон его покинула, и изложил собственную версию возвращения Дэвида и последовавших поисков. Все это было записано дотошным инспектором, и хотя Роджер старался быть как можно более кратким, казалось, что процедуре не будет конца.

— Да, мистер Шерингэм? А после того, как мистер Уильямсон сообщил вам об этом?

— Я позвал мистера Стреттона, и мы помчались на крышу, — медленно диктовал Роджер, — где предварительный осмотр тела убедил меня, что она уже мертва. Потом я ее приподнял, а мистер Стреттон по моему распоряжению пошел за ножом. Когда он вернулся, я велел ему перерезать веревку, за что принимаю на себя всю полноту ответственности.

— Иными словами, не будет преувеличением сказать, что вы взяли на себя руководство сразу, как только заподозрили, что миссис Стреттон мертва?

— Да, ввиду имеющегося у меня опыта поведения в сходных обстоятельствах я счел себя обязанным взять руководство на себя.