Попрыгунья - [2]
Он повернулся к Стреттону.
— Вон та миссис Пирси… Кажется, я раньше ее не видел… Она твоя невестка, не так ли?
— Вот именно, — голос Стреттона, вдруг утратив обычные юмористические нотки, сделался сухим и скучным.
— Я так и подумал, — небрежно отозвался Роджер, удивляясь этой перемене. Было очевидно, что невестку Стреттон не слишком жалует, но вряд ли это одно может объяснить такую внезапную смену настроения. Впрочем, развивать тему вряд ли стоило.
Стреттон принялся расспрашивать его о делах, которые Роджеру приходилось расследовать. Тот отвечал, но без обычного воодушевления: одновременно он пытался уловить негромкую беседу в дальнем конце комнаты скорее даже не беседу, а монолог. Из-за громкой музыки, доносившейся из зала, расслышать слова было невозможно, но интонация казалась выразительной; она то взлетала, то падала, Роджеру даже чудилось, он может различить, как нотки тщетных благородных устремлений смешиваются с глубинной темой христианского смирения. Интересно, на какую тему можно так долго говорить? Какова бы она ни была, доктору Криппену она явно наскучила. Роджер продолжал беззастенчиво, но безуспешно вслушиваться.
Танец между тем кончился, и некоторые из танцующих устремились к барному столику. Крупный мужчина с приятным породистым лицом направился к Стреттону и Роджеру.
— Рональд, дорогой мой…
— Привет, Филип. Ну как, выполняешь свой долг?
— Вот и нет — твой. Я танцевал с твоей юной леди. Старик, она прелесть! — воскликнул Филип с очаровательной искренностью.
— Совершенно с тобой согласен, — усмехнулся Рональд. — Кстати, вы не знакомы с Шерингэмом? Шерингэм, это доктор Чалмерс.
— Очень приятно, — ответил доктор, искренне пожимая Роджеру руку. — Я слышал о вас.
— Правда? — улыбнулся Роджер. — Отлично. Это может повысить объем продаж.
— О, я вовсе не говорил, что собираюсь купить какую-нибудь из ваших книг. Но я их читал.
— Еще того лучше, — усмехнулся Роджер.
Доктор Чалмерс, потоптавшись несколько минут, направился к бару, чтобы принести выпить своей партнерше.
Роджер повернулся к Стреттону:
— Славный малый, а?
— Да, — согласился тот. — Его родители, и мои, и родители его жены практически выросли вместе, так что Чалмерсы, наверное, старейшие из моих друзей. Старший брат Филипа мой ровесник, а сам Филип больше дружен с моим братцем, чем со мной, но я его обожаю. Он такой, знаешь, настоящий, всегда говорит, что думает, и к тому же это единственный известный мне человек по имени Филип и при этом не фат. А это лучшее, что я могу сказать о мужчине.
— Пожалуй, — согласился Роджер. — Э, там, кажется, опять музыка? Пойду-ка и я исполнять свой долг. Представь меня кому-нибудь, с кем приятно потанцевать, а?
— Я представлю тебя моей девушке, — сказал Стреттон и осушил свой стакан.
— Странно, — заметил Роджер. — Я всегда считал, что ты женат.
— Я и был. Потом разошлись. А теперь я намерен снова жениться. С моей бывшей ты наверняка встречался. Славный человечек! Она сегодня тоже тут, с женихом. Мы с ней лучшие друзья.
— Весьма разумно, — одобрил Роджер. — Если я когда-нибудь женюсь, а потом разведусь, то не сомневаюсь, что буду за это так признателен своей жене, что она станет для меня навеки лучшим другом.
Оба направились в зал.
Роджер с интересом отметил, что теперь миссис Пирси стоит прямо перед ними уже с каким-то другим мужчиной. Очевидно, доктор Криппен сумел-таки от нее оторваться.
— Послушай, Рональд… — негромко и сдержанно окликнули их сзади. Обернувшись, оба увидели доктора Криппена, в неком отчаянии припавшего к объемистому бокалу виски с содовой. Больше у столика никого не было.
— Привет, Осберт! — отозвался Стреттон.
— Послушай… — доктор Криппен бочком подбирался к ним с вороватым видом человека, не вполне уверенного в законности собственных намерений. Послушай…
— Да?
— Послушай, — повторил доктор Криппен с конфиденциальной и немного виноватой ухмылкой. — Твоя невестка, она что, совсем ненормальная?
— Совсем, — ровным голосом отвечал Стреттон. — Пошли, Шерингэм.
Девушка Рональда Стреттона оказалась очаровательной дамой его возраста, с белокурыми волосами, прелестной улыбкой, двумя детьми и фамилией Лефрой. Одета она была по моде семнадцатого века, в белом шелковом платье с кринолином и вышивкой, великолепно оттеняющим нежный цвет ее лица.
— Вы были замужем? — между прочем поинтересовался Роджер, ведя ее в танце.
— Была и есть, — неожиданно отвечала ему партнерша. — Во всяком случае, мне так кажется.
Роджер смущенно кашлянул.
— Я некоторым образом думал, что вы помолвлены с Рональдом, — растерянно пролепетал он.
— О да, разумеется, — улыбнулась миссис Лефрой.
Роджер смирился.
— Это условная помолвка, — объяснила миссис Лефрой, — а не полная и безоговорочная.
— Вижу, тут собралась очень современная компания, — мягко заметил Роджер, отчаянно стараясь увернуться от другой пары, которая, казалось, сама не ведает куда движется. Когда они благополучно разминулись, Роджер увидел, что женская ее половина представлена миссис Пирси, вещающей партнеру что-то настолько серьезное, что тот, весь обратившись в слух, уже не мог вести ее в танце.
