Попрыгунья - [4]

Роджер изобразил необычайную радость от встречи с миссис Чалмерс и доктором Митчеллом.

— Ну а вы, — обратился он к последнему, изучающе разглядывая платок и маску, — кого представляете? Мне казалось, я всю эту публику знаю как облупленную, но вас что-то не могу опознать. Что ли, вы двое — Браун и Кеннеди?

— Нет, я Джек Потрошитель, — с гордостью заявил доктор Митчелл и продемонстрировал запятнанные красным ладони. — Это кровь!

— Какая гадость! — скривилась миссис Чалмерс-Мейбрик.

— Вполне с вами согласен, — вежливо ответил Роджер. — Ваши методы мне ближе. Вы использовали мышь як, верно? Либо наоборот, никогда не использовали его — есть и такая точка зрения.

— Если и использовала, то сожалею об этом, — усмехнулась миссис Чалмерс. — Надо было оставить капельку, на всякий случай.

Заинтригованный Роджер ответил любезной улыбкой. Но она сползла с его губ — он заметил, как оба врача многозначительно посмотрели друг на друга: точного значения этого взгляда он не понял, но уж очень было похоже на обоюдное предупреждение. Как бы то ни было, оба доктора тут же заговорили в один голос.

— Надеюсь, ты не знаешь, сколько именно… — извини, Фрэнк.

— К вопросу о мышьяке, хотелось бы знать… — прости, Фил.

Странно, подумал Роджер. Что за чертовщина творится у этого столика? И чтобы заполнить неловкую паузу, сказал:

— А вы меня, как всегда, поражаете, Чалмерс. Почему вы не в костюме, как все?

— Фил не любит наряжаться, — сокрушенно заметила миссис Чалмерс.

Доктор Чалмерс, наделенный, как выяснилось, редкостным даром пропускать мимо ушей колкости и сетования жены, ответил со всей сердечностью:

— А я — неразоблаченный убийца. Это не просто комплимент — я знаком с вашей теорией, что таких на белом свете множество.

Роджер рассмеялся.

— Боюсь, это не совсем честно.

— И вообще, — встряла миссис Чалмерс. — Фил не способен никого убить, даже защищая собственную жизнь, — причем сказала это тяжело, с горечью, как люди говорят о наболевшем.

— Хорошо, в таком случае я — неразоблаченный врач-убийца, — абсолютно невозмутимо проговорил доктор Чалмерс. — Уж их-то вокруг полно. Правильно я говорю, Фрэнк?

— Да уж, это точно, — добродушно признал доктор Митчелл. — Э, там, кажется, музыка затихла? А я, пожалуй… — он осушил свой бокал и устремился в зал.

— Он всего четыре месяца как женат, — со знанием дела объяснила миссис Чалмерс.

— Ага, — ответил Роджер. Все трое улыбнулись, и Роджер про себя удивился: что тут такого забавного, что чело век всего четыре месяца как женат? Ему, видимо, этого не понять, но стало быть, это так. Значит, что в браке все если не трагедия, то обязательно комедия. Причем зависит это лишь от того, откуда на него смотреть — изнутри или снаружи.

— Боже милостивый, Шерингэм, — воскликнул доктор Чалмерс, — вы еще ничего не выпили! Рональд мне этого не простит. Что вам предложить?

— Спасибо, — отвечал тот. — Я вообще-то пью пиво.

И с предвкушением, возникающим на лице всякого, ради кого ближний откупоривает бутылку, он следил за манипуляциями доктора — и не мог не отметить неловкости, с какой доктор Чалмерс наливает пиво в кружку. Вместо того чтобы, как водится, держать бутылку и кружку на уровне груди, он опустил их гораздо ниже, а наполнив кружку, бывшую у него в правой руке, он отставил ее на столик и вынужден был приподнять рукой левый локоть, чтобы перенести бутылку через бортик столешницы. Ему, очевидно, было тяжело, и Роджер позволил себе обратить на это внимание.

— Спасибо, — сказал он, принимая кружку. — Что, рука побаливает?

— Да. Военные дела, знаете ли.

— У Филипа прострелено левое плечо, — раздраженным тоном сообщила его супруга.

— Неужели? Наверное, это большое неудобство. Оперировать, наверное, не получается?

— Да ну, — весело отмахнулся доктор Чалмерс. — На самом деле оно меня и не беспокоит. Я могу водить машину, управлять яхтой, да и самолетом, когда случается, и оперирую, конечно. Видите ли, не работает только плечо. Я не могу шевелить локтем, но зато кисть слушается локтя, а могло быть куда хуже. — Он говорил совершенно естественно, без той напускной скромности, с какой мужчины обычно рассказывают о своих боевых ранениях.

— Та еще удача, — искренне произнес Роджер. — Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Миссис Чалмерс, не желаете ли выпить?

— Не теперь, благодарю вас. Лично я не намерена превращаться в позорище.

— Уверен, что вы этого не сделаете, — отвечал несколько ошарашенный Роджер. Столь язвительное замечание, несомненно, адресовано ему, но непонятно, почему миссис Чалмерс позволила это себе, да еще в такой грубой форме.

— Я и не собираюсь этого делать, — сурово проговорила миссис Чалмерс, пристально глядя в его сторону.

Но в следующий момент Роджер заметил, что смотрит она вовсе не на него, а поверх его правого плеча. Он оглянулся. Из зала вышло несколько человек, и среди них — невестка Рональда Стреттона в костюме миссис Пирси. Именно на нее миссис Чалмерс и смотрела во все глаза. Миссис Пирси стояла возле бара в обществе моложавою высокого мужчины — Роджер его никогда прежде не встречал, — и тот, очевидно, предлагал ей что-нибудь выпить.