Попробуй меня одолей! - [19]

— Пойдем, Рин. Нам нужно выдвигаться. Империя Иридари выделила лучших лошадей.

Я подчинилась. Пока шла по коридору, Кларус неожиданно выхватил из рук мой чемодан.

— Эй! Я и сам могу! — накинулась было я, но Кларус поднял чемодан высоко над головой.

— Попробуй отбери, мелкий!

Я ничего не ответила. Лишь, молча, прошла за мужчиной к выходу Академии. Наследник Иридари не обманул, лошади и правда были превосходные. Два красавца гнедых! С темными, как сама ночь гривами, которые трепал ветер.

Привязав наши вещи к седлам, Кларус взобрался сам и, подождав, пока я тоже усядусь в седло, пришпорил коня.

Он скакал так быстро, что за ним сложно было угнаться. Надеясь нагнать Кларуса, и не отстать от него хотя бы в этом, я сумела немного отвлечься от тех горьких мыслей, что разъедали мой разум, сердце и душу. И хотя слезы все равно текли по моим щекам, сейчас я могла хотя бы сослаться на ветер.

— Что, Рин, не можешь меня догнать? Слабоват и в этом?! — будто специально раздразнивал меня Иридари.

Я, сходя с ума от ярости, лишь сильнее пришпоривала своего коня.

И вот, спустя какое-то время, мы с ним поравнялись. Лошади перешли на рысь.

— Рин, ты слышал новость про короля Аустерлинга? — внезапно начал мужчина, а я растерялась, не зная, что ответить, чтобы вновь не заплакать.

— Хотел сказать, что я… что мы с моим отцом… В общем, мы делаем все возможное, чтобы найти заговорщиков. Клянусь, мы их достанем даже из под земли! Я лично сгною их в самых темных камерах!

Я усмехнулась.

— Зачем ты мне это говоришь?

Кларус кашлянул, видимо, не найдясь с ответом.

— Просто так. Хочу, чтобы ты вникал в политику. А то еще предложу тебе место в Империи, а ты не готов! — ответил он и вновь перешел в галоп.

8

Ночевать мы с Кларусом решили по-спартански, в лесу. Натаскали еловых ветвей, соорудив нечто наподобие шалаша, развели костер. Мужчина насадил на палочку кусок ветчины и хлеба и теперь подрумянивал их на огне и углях, искушая меня поистине божественным ароматом пищи.

— Держи, Рин! — протянул он мне кусок преломленного хлеба а затем, порывшись в заплечном кожаном рюкзаке, выудил оттуда нож и, разделив ветчину, всучил мне в руки.

— Спасибо. — отозвалась я, с удовольствием откусывая кусочек. В голову снова закрались горькие, словно соль, мысли. Хотелось оплакать отца. Хотелось поцеловать его в последний раз, прикоснуться к нему рукой, шепнуть, что мы встретимся… Но я не могла этого сделать. Не могла из-за собственной глупости!

Слезы подступили к горлу. Я изо всех сил старалась сдерживать их, опасаясь выдать себя, но не могла. Пришлось, шмыгнув носом, отвернуться и, достав платок из дорожной куртки, шумно высморкаться, изображая насморк.

— Эй, да ты совсем расклеился, Рин! — я почувствовала как тяжелая рука Кларуса легла мне на плечо. — Не мудрено, с такой-то погодой! Ну-ка, держи вот!

Я почувствовала, как мне в руку уткнулась жестяная походная кружка с какой-то прозрачной жидкостью. Принюхавшись, я обнаружила, что это спирт.

— Это же…

— Пей! В дороге тебя никто лечить не будет! — строго приказал Кларус.

Я со вздохом опрокинула обжигающую жидкость в себя, заедая нашим нехитрым ужином. Стало легче и потянуло в сон.

Вытерев последние слезы платком, я поблагодарила мужчину и полезла в наш импровизированный шалаш. Улеглась на колючие хвойные ветки и блаженно прикрыла глаза.

— Спи спокойно, Рин. Я постерегу костер. — сказал Кларус.

Я кивнула.

— А ты? Ты же тоже должен поспать? — вдруг забеспокоилась я.

Но Кларус лишь тихонько засмеялся.

— Глупыш-Рин… Считай, что я обожаю сидеть у костра. Спи! Если понадобится, я разбужу тебя.

От этих его слов отчего-то так стало тепло, как не было тепло ни от теплой куртки, ни от жаркого пламени разведенного костра. Так уютно, словно кто-то родной и близкий обнял меня.

Я закрыла глаза, погружаясь в царство Морфея.

И снились мне сны. Тягучие и мрачные, беспокойные… И вот, уже под утро, я увидела своего отца. Он стоял на пороге нашего замка, улыбаясь и раскрыв широко руки, словно приглашая меня его обнять. Со всех ног побежала я к нему, утыкаясь носом в теплую ткань его плаща.

— Доченька! — прошептал он. — Прости меня, моя милая! Прости… — шептал он, а я не слушала, продолжая его обнимать, и рыдая, и стараясь навсегда попрощаться с ним, запомнив его доброту, справедливость и любовь.

Проснулась я оттого, что кто-то с силой тряс меня за плечо. С трудом разлепив глаза, увидела взволнованный взгляд Кларуса. Судя по его лицу, что-то случилось. Иначе меня бы будить он не стал.

— Кларус, что случилось? — спросила я, поднимаясь с импровизированного елового покрывала.

Мужчина прижал палец к губам.

— Тише, Рин! — зашептал он. — За нами кто-то идет.

— В смыле?! — я как ужаленная хотела кинуться из шалаша проверять нежданных гостей, но Кларус меня удержал.

— Не стоит. Они еще на приличном расстоянии, однако, стоит нам начать перемещаться как мы выдадим себя. Кто-то установил слежку с помощью магии движения.

Я замерла. Кто это, кто? Тот, кто убил отца? Что им нужно? Выходит, что не по своей воле я втравила в это все еще и Кларуса?

— Впервые жалею, что не взял с собой своих верных телохранителей. Отправил днем позже с остатком вещей, представляешь?