Поплачь о нем, пока он живой - [22]
Любава повернулась, медленно подошла к кровати, села рядом с Бьёрном. Секунду поколебалась, потом неуверенно, пугливо погладила его по плечу. Он чуть дернулся, вздрогнул, но не отстранился. "Что же с тобой случилось, Бьёрн? — думала она. — Это не вино, это ты сейчас… Твоя боль…"
Он молчал, спрятав лицо в ладонях. В голове стучал мотив эльфийской песни. Ему не нужно было знать языка, он понимал слова сердцем…
— Бьёрн… — Любава осторожно прижалась к его плечу. Отняла одну ладонь от лица, сжала в руках, мягко погладила тонкими пальцами. — Бьёрн… Что с тобой?
— Шестнадцать лет назад моих родителей убили… Убил тот, от кого они никак не ожидали предательства… — выдавил Бьёрн. Пальцы Любавы сжались на его руке сильнее, она дернула головой, поворачиваясь, с ужасом заглянула ему в глаза. Он встретил её взгляд — и вдруг его прорвало. Он ещё никогда и никому не рассказывал историю своей жизни, а тут…Он говорил быстро, иногда сбиваясь, запинаясь, но не останавливаясь. — Мама очень любила кресло у окна в гостиной. Мне тогда было шесть лет, но я все прекрасно помню. Я вбежал в комнату и помчался к ней. У нее на коленях лежала какая-то книга, а слева в тени стоял лучший друг отца. Я заметил хмурое выражение на его лице, но тогда не придал значения, сразу занялся книгой. Мама смеялась над моими попытками что-то прочитать, но потом попросила меня уйти, им надо было что-то обсудить. Я нехотя послушался, но далеко не ушел, мне было любопытно… И все, что я услышал спустя несколько минут — полный боли и отчаяния женский крик. Я вбежал в комнату и увидел, как мама перегнулась через подлокотник кресла, как упала с её коленей книга… А в её груди торчал нож… Она прошептала что-то… То ли «сына»… То ли ещё что-то… Я не разобрал… Друг отца стоял над ней, смотрел, как она умирает… Потом он посмотрел на меня и будто озверел… Он выдернул из тела матери нож, но я побежал прочь… К отцу… Вбежал в его кабинет… он лежал посреди комнаты в луже своей крови… А потом началась неразбериха… Как меня спасли оттуда, я не помню… Это был дворецкий, отец Гилрэда. Ты не поверишь, но Гилрэд на три года меня старше… Они меня учили, отец Гилрэда когда-то был хорошим мечником… Мне было столько же, сколько тебе сейчас, когда я собрал единомышленников, тех, кто был за настоящего короля, и отбил свой замок. Я убил его. Рубил, как одержимый, мертвое тело… Но легко отделаться не получилось, — Бьёрн провел свободной рукой по шраму. — И я почему-то оставил жизнь одному из его приспешников, и, спустя два года, из-за него попал в плен к северянам… В бою руку поломали, а там никто не заботился о раненых, вот она и срослась неправильно… Еле смог сбежать… А предатель, на свое счастье, успел удрать, и я три года его уже ищу…
Бьёрн наконец замолчал, выдохся, глаза, будто остекленевшие, смотрели в одну точку, дыхание стало тяжелым, прерывистым. Любава смотрела на него глазами, полными ужаса. "Боги, неужели он все это пережил?" — только и могла она подумать. Теперь она поняла все: его холодность и язвительность, его раздражительность на самые обычные вещи, его боязнь доверять, его отстраненность… Шестнадцать лет… Шестнадцать лет он хранил в себе эту боль, жил с ней и учился ненавидеть… Любава потерлась щекой о его плечо, взяла за обе руки. Ей хотелось его обнять, но она сдерживалась — это было бы уже слишком. А как хотелось прижаться, сделать так, чтобы он хоть на миг забыл обо всем, что произошло…
"Ты учился ненавидеть, — подумала Любава. — Теперь будем учить тебя любить".
Любить? Любава вздохнула. Да, любить…
— Бьёрн, — девушка вновь заглянула ему в глаза. — Бьёрн, нельзя всю жизнь жить с этой болью. Нельзя.
Он зажмурился, склонил голову и промолчал. Может, и нельзя. Но забыть невозможно…
— Забыть трудно, знаю, — как будто отвечая его мыслям, произнесла девушка. Легко провела ладонью по черным волосам, попутно с какой-то нежностью подумав, что они удивительно мягкие для мужчины. — Память хуже совести казнит. Но надо жить дальше, Бьёрн. Никому не будет легче, ничего не изменится, если ты себя заживо похоронишь. Не надо забывать… но жить воспоминаниями нельзя.
— А кому я нужен? — вдруг тихо спросил он. — Кто по мне горевать будет, плакать? Живу только потому, что стране король нужен. Твердая рука. А иначе северяне накатят, сметут… И падет последний заслон. Не только моя страна пострадает, но и многие, многие… Я только этим живу, понимаешь, Любава? Только дела помогают хотя бы на время отвлечься от воспоминаний…
— Кто по тебе горевать будет? — переспросила Любава. — А друзья твои? Гилрэд, Дунгром? Да я, в конце концов! Мы для тебя ничего не значим?
— Для них я просто король, что им? — Бьёрн выпрямился и отвернулся. — А тебе — нареченный не по любви, а по приказу… Зачем я вам? Те, кому нужен был когда-то, погибли уже давно…
— Бьёрн, — Любава подсела к нему, положила руки на плечи. — А мне Гилрэд говорил, что он твой лучший друг. А я… Муж ты мой по приказу, а друг по сердцу. Али не видишь?
Он вдруг резко повернул к ней голову и посмотрел ей в глаза.
— Зачем тебе это, зачем? Зачем тебе узнавать обо мне что-то?! Зачем?! Мне и одному хорошо, мне никто, никто не нужен! — он старался придать своему голосу твердость, злость, но… но глаза, полные боли и отчаяния, выдавали его с головой, да и руки девушки он не стряхивал. Если она сейчас уйдет… Он не знал, что с ним будет…
Я всегда была с вами, Стражи и Хранители, — той частичкой себя, которая постоянно боролась, благодаря которой я сегодня не отступила и дралась наравне с вами. Я всегда была и буду с вами…
Наша судьба — рядом. Просто иногда нам нужен лишний толчок, чтобы мы ее увидели.
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
В ходе случайной встречи, судьба сводит вместе две полные противоположности: угрюмого наемного убийцу Флина и веселую полуэльфийку Элевьену. Им предстоит найти могучий артефакт, раскрыть заговор против короля, пройти множество испытаний и полностью измениться в ходе этого непростого, но забавного приключения.
Ахани живет в опасном мире, где боги ходят по земле, управляют природой и, если разозлятся, насылают на человека всевозможные проклятия. Но он еще слишком юн, чтобы об этом всерьез задумываться. Сейчас для него важнее семья и спокойная умиротворенная деревенская жизнь. В ту ночь, когда на небе главенствовал бог луны, бледный Сома, Ахани охранял стадо коров. Он уже почти взрослый и может брать на себя такую ответственность. Но парень не догадывался, что эта ночь изменит его жизнь навсегда. Сначала - неожиданная встреча с незнакомкой по имени Анхра, затем - странные видения, а после..
Бескрайние равнины, горы и дебри, могучие города Варнена остались позади, и отряду путешественников предстоит столкнуться с таинственной частью мира Инри. Нечто забытое, в глубине сокрытое, как и не бывшее, но вновь ожившее…. Могучая дикая природа, скрывающая в себе древних таинственных существ, и очень старая незавершённая история частью которой невольно становятся путники. Испытание на прочность на пределе сил и некто действующий стремительно и беспощадно. Всё это ожидает Вас во второй части трилогии.
Кто бы мог подумать, что простое желание поспать обернётся для меня неожиданным перемещением в мой родной университет? Точно не я! Но ладно это, что делать, когда тебе внезапно сообщают, что ты теперь владеешь какими-то непонятными силами, а потом тебя похищают четыре странных парня, которые от тебя что-то требуют? Конечно же плыть по течению и не заморачиваться! И получать от жизни максимум! .
Я по собственному желанию отказалась от сильнейшего дара эмпата, но сейчас единственная возможность остаться рядом с братом и ему помочь — принять предложение Ладислава Берговица. Исключительно деловое, потому что самый влиятельный ящер страны хочет знать, что чувствует его избалованная дочь. Правда, сам тщательно скрывает собственные чувства, которые, несмотря на уровень моей силы, даже для меня остаются загадкой. Точно так же как рядом с ним… мои собственные.