Попаданка в академии драконов 2 - [21]

— Валарион, почему стрела Бальтара засветилась?

— Его источник адаптировался после инициации, теперь ему можно заниматься интенсивнее.

— А раньше нельзя было?

— Это было бы слишком сильной нагрузкой. После инициации, которую мы проходили при поступлении в академию, источник перестраивается на более интенсивную работу. Из-за этого первое время тело более уязвимо, но постепенно привыкает, и соответственно усложняются занятия. — Прикрывшись ладонью, Валарион зевает. — Жаль, у меня не получилось перескочить, успел бы подремать перед экстренной лекцией.

— Кстати, как думаешь, что на ней будет? — Я тоже позёвываю.

Сегодня утром со звуковым оповещением в расписании появилась «Экстренная лекция профессора Огнада», но никто из студентов не знает, о чём она.

Мы с Валарионом зеваем одновременно.

— Это хорошо, — уверяет он. — Сильная усталость — признак приближения перелома. Хотя… даже не знаю, хочу ли усиленные тренировки. Вроде и так хорошо.

— А завтра посмотрим на Бальтара и определимся, хотим или нет.

— И то верно, — Валарион открывает передо мной дверь столовой.

На этот раз гвардейцы заходят следом. На миг гомон стихает, но, не обнаружив со мной принца, студенты продолжают есть, пить, заказывать еду и общаться. За столом у окна Ника вскидывает руку и указывает на свободные места рядом с ней.

— Отлично, посидим вместе, — оборачиваюсь к Валариону.

Но его нет.

Растерянно моргнув, обхожу сопровождающих меня «шкафов», но и за ними Валариона нет. И в очереди тоже нет.

— А где? — запрокинув голову, вопросительно смотрю на охранников.

— Вышел.

— Очень быстро.

Странно, конечно, но… Пожав плечами, берусь за поднос. И разворачиваюсь к сопровождающим:

— А вы когда едите?

— Когда вы на занятиях с наставником и ночью.

— Может, вам взять что-нибудь? — киваю на стойку с едой.

Не уверена, что им можно брать еду, ведь они не студенты, но я-то студентка, могу накладывать, сколько захочу.

— Спасибо, но не положено.

— Да и мебель с посудой здесь мелкие, неудобно будет.

— Если вдруг всё же решитесь, я вас подожду.

Если судить по выражению лиц, я им предложила что-то из ряда вон выходящее. Ах, да, они же не просто охранники, а военные, им наверняка со мной обедать не положено.

Заказывая суп немного шальной Зойде, снова задумываюсь о разнице восприятий: для правителей нормально ходить под охраной военных, есть при них, заниматься делами так, словно охранников нет, а мне это дико. Дико, что я буду кушать, а они в это время за мной присматривать.

— Что не так? — сразу, я едва присесть успеваю, спрашивает Ника.

— Не могу отделаться от мысли, что я ем, а охрана голодает.

Окинув стоящих в стороне гвардейцев задумчивым взглядом, она хмыкает:

— У них солидные запасы, не пропадут. — Ника поднимает с тарелки жареный пирожок и, с любовью разглядывая его, тянет: — Но я им очень, просто очень сочувствую.

— Может, тоже им пирожков взять? Перекусят, пока я на лекции…

Засмеявшись, Ника прижимается лбом к ладони.

— Что? — не понимаю я.

— Просто представила императорских гвардейцев, перекусывающих пирожками в коридоре.

— Но они же живые, наверняка едят. И перекусывают тоже.

— Конечно, но это так необычно, не вяжется с их суровым образом, что просто… — Ника смеётся ещё громче.

На нас оглядываются. Я утыкаюсь в тарелку. Она права, конечно, но трудно относиться к моим сопровождающим не как к обычным живым существам. Душа требует душевного общения, и пусть это тавтология, но зато очень верно передаёт ощущения.

Расправившись с пирожком, Ника вздыхает:

— Извини. Иногда забываю, что ты из другого мира.

— У нас тоже бывают военные на посту, просто их пост и я никогда не совпадали. Странно себя чувствую со всей этой охраной.

— Зато безопасно.

На этой в принципе оптимистичной ноте мы заканчиваем болтовню и отдаём всё внимание обеду.

— О, надо же ещё за перьями сходить, — вспоминаю на подходе к основному корпусу.

— Опоздаешь, — авторитетно уверяет Ника. — Я одолжу.

— Нашла или купила?

— Купила. Профессору Санаду нравится, когда мы пишем, так что пришлось с утра запастись, — Ника сдерживает зевок. — Надеюсь, срочная лекция пройдёт срочно быстро, иначе усну.

Охранники не отступают ни на шаг, и вид шкафоподобных фигур расчищает нам дорогу к аудитории.

Из-за массивных дверей вырываются голоса, смех, шелест бумаг и скрип стульев. По звуку местные студенты не отличаются от земных.

С моим приходом по громадной забитой существами аудитории волной прокатывается тишина. Все как один смотрят на меня из-за длинных, на несколько мест, столов. Надеюсь, окружающие скоро успокоятся и перестанут так бурно реагировать.

Нас провожают взглядами и далеко не всегда любопытными, порой в них сквозит лютая ненависть, от которой мурашки по коже. Ника передёргивается.

Места впереди и на галёрке заняты, только в середине остались свободные столы.

Мы с Никой садимся в гробовой тишине. Каждый издаваемый нами шорох и скрип будто усиливается десятикратно. Охранники, устраивающиеся по краям длинного стола, двигаются тише, но скрип стульев под ними просто оглушает.

В напряжённой тишине кто-то первый вздыхает слишком громко, кто-то шелестит бумажкой — это как прорыв, возвращаются звуки, едва уловимый шёпот крепнет до твёрдых голосов.