Попаданка в академии драконов 2 - [18]

— Я никаких заветов, случайно, не нарушила? Ну, там, может, перед драконами пальцами не машут, потому что это какое-то там оскорбление, а я первая за сотню- другую лет его нарушила?

Кусая губу, Арендар смеётся, потирает лоб:

— Если и есть такие запреты, я о них не знаю.

— Фух, успокоил.

— Ладно, я всё принял к сведению. У тебя какое занятие после обеда?

— Тренировка с Дарионом.

Едва заметно поморщившись, Арендар кивает на тарелку:

— Ешь. Для Дариона свидание с принцем — не повод опаздывать на занятия. Заставит ещё сто кругов пробежать или тридцать раз отжаться.

— У нас просто встреча, — сразу пресекаю попытки перевести ситуацию в такую плоскость. — И откуда ты знаешь?

Уголки губ Арендара снова подрагивают от едва сдерживаемой улыбки.

— Он был моим наставником, когда служил при дворе. Поверь, он очень злопамятен во всём, что касается пропуска тренировок, так что поторопись. Он не поверит, если скажешь, что я тебя удерживал от занятий с ним.

— Почему его выставили? — Хватаюсь за вилку: мести наставника мне только не хватало. — Он не выглядит старым или больным.

Взгляд Арендара задумчиво туманится, он опускает взгляд в свою тарелку и ковыряет мясо в подливке:

— Из-за его чувств к моей мачехе, Заран. Драконы очень ревнивы, чудо, что отец не разорвал Дариона, когда узнал, что тот до неё домогался. Но это только между нами.

Дарион не показался мне влюблённым, чахнущим в разлуке с объектом воздыхания. Но, возможно, он просто хорошо держится? Или они что-то не так поняли?

Но если это правда, как-то грустно получается: потерять всё, уйти в почти изгнание из-за чувств, над которыми не властен.

Остаток обеда мы с Арендаром почти не разговариваем, только обмениваемся парой нейтральных фраз о моём самочувствии после нападения и надеждах Арендара на скорейшее восстановление Элоранарра.

Как ни странно, меня уже почти не волнуют удивлённые взгляды студентов — привыкаю. Но когда Арендар на улице предлагает:

— Я провожу тебя к Дариону.

Возражаю:

— Не хочу излишнего внимания.

— После нашего совместного обеда? — Арендар кивает на дверь столовой, из-за которой прорывается громкий на повышенных тонах гомон. — К тому же твоя Пушинка явно не хочет с меня слезать.

Он поглаживает меховую грелку на своей макушке.

— Оиии.

Двое против одной выигрывают, до корпуса боевых магов идём вместе.

Сегодня Дарион гоняет меня и после ужина прямо до темноты. Одно радует: вопросов об Арендаре и моих отношениях с ним не задаёт. Устала я от попыток сосватать мне наследника, тем более, он сам неплохо с этим справляется.

Придерживая сумку с мохнатой предательницей, позёвывая, я под бдительным присмотром гвардейцев шагаю к общежитию, манящему жёлтыми квадратами окон.

На аллею далеко впереди, пошатываясь, выходит сгорбленный человек в тёмном. За ним ещё один такой, другой, третий.

— Ыы… у… ыыы… — доносится от выбравшейся на дорожку толпы.

Один из гвардейцев закрывает меня собой. Но я выглядываю сбоку: первые из вышедших из тьмы ковыляют под фонарём, и в его свете видно, что они — зомби

Глава 10

Громадные кулачищи моих охранников вспыхивают, окутываются светящейся бронёй, она ползёт по запястьям, поднимается к плечам.

— Стойте! — из темноты выскакивает кто-то высокий и размахивает руками. — Они мои! Всё в порядке! Они мирные, они ценные, только не повредите!

Жёлтый свет озаряет бледное, заострившееся лицо Огнада, вспыхивает в глазницах черепов на его жезле.

— Разрешение есть? — басит охранник.

— От ректора Дегона. — Огнад вскидывает руку, над ладонью огненными линиями вычерчивается печать.

— Ладно. — Охранник опускает кулачищи, и световая броня сползает, но только до кулаков. — Выводок свой держи от неё подальше.

— Ой, да мне другая нужна, не волнуйтесь, — отмахивается Огнад и, развернувшись к своим зомби, делает пассы руками. — Осторожнее, ребята, осторожнее, мои милые, рояль не уроните.

Я аж давлюсь от неожиданности. Рояль? Какой рояль?

Охранники оттесняют меня к краю аллеи, но я всё равно выглядываю из-за них.

Зомби идут не порожние, каждый тащит за собой музыкальный инструмент: кто подобие скрипки, кто трубу, кто ударные. А ковыляющие в хвосте действительно тащат рояль. Огнад размахивает посохом, точно дирижёр, и подбадривает:

— Так-так, осторожнее, смотрите под ноги.

На его камзоле серебром вспыхивают вышитые черепа, их глазницы мерцают красным.

— Ыыы… уу… — гудят зомби, старательно переставляя ноги.

В полумраке аллеи кто-то взвизгивает, и Огнад бросается на звук:

— Спокойно! Спокойно, они безобидные!.. А, это вы, Алика, какая непростительная пугливость для некроманта. Зачёт будете сдавать на кладбище.

Постанывая и подвывая, позвякивая инструментами, зомби уходят в изрезанную светом фонарей тьму и сворачивают в сторону больничного корпуса.

Похоже, мисс Клэренс ждёт весёлая ночь. И, кажется, я догадываюсь, почему она долго думает.

— Продолжим путь? — тихо предлагает охранник.

Кивнув, разворачиваюсь к общежитию.

Когда дохожу до крыльца, в тишине ночи раздаются первые робкие переливы скрипки. За ней подтягивается рояль. В плавную мелодию включается труба. Я застываю, прислушиваясь. Музыка выходит стройная, а скоро к ней присоединяется сильный мужской голос. Всех слов отсюда не разобрать, только некоторые: «любовь», «прекрасная», «очи», «сердце», «люблю», «мука».