— Это был приказ его величества, — Лали опустила глаза. — Точнее, тогда еще высочества. Он опасался ваших расспросов. Вы же понимаете, что я человек подневольный.
Анжелика кивнула. Собственно, этого можно было ожидать. Если хорошенько вспомнить, у нее немота горничной-охранницы и раньше вызывала сомнения. По большому счету девчонка действительно не виновата. Она не по своей воле решила охранять невесть откуда свалившуюся маркизу. И вообще не она все это придумала.
И все равно, хоть виновник был очевиден и назван, Анжелика злилась не на Артиуса, а именно на эту девчонку, которая проторчала рядом с ней какое-то невероятное количество времени, а теперь незнакомым голосом отдавала приказания.
— Ничего с собой не берите! ^одим быстро и налегке. Вы скоро окажетесь в замке, вещи пришлют позже. Выбирайте обувь помягче. Нам нужно идти тихо.
Анжелика с досадой выполняла то, что она говорит. Нужно идти тихо! Это по коридорам-то, где эхо разносит каждый вздох? Если бы Артиус действительно о ней заботился, сунул бы своей прислужнице какой-нибудь артефакт поприличнее, хоть бы и тот же невидимый плащ. И тогда бы ей не пришлось, петляя по коридорам замка, шарахаться от каждой тени в страхе, что ее схватят, и у неведомых заговорщиков все получится.
Сборы были недолгими. Лали вышла из комнаты, Анжелика последовала за ней.
Они какое-то время бесшумно передвигались по коридорам, спускались по лестницам, снова петляли и снова спускались. Сейчас уже Анжелике было трудно понять, куда ведет ее помощница Артиуса, но почему-то с каждым шагом ей становилось тревожнее.
— Куда мы? — шепотом спросила она.
Девушка развернулась и уставилась на нее горящими глазами, словно желая показать, насколько неосмотрительно та себя ведет. Но видимо Анжелика выглядела слишком растерянной. Лали вдруг отвела глаза и не слишком приветливо прошептала:
— А вы хотели выйти через центральные ворота?
Анжелика пожала плечами: она, может быть, вообще хотела бы быть дома и даже не подозревать, что где-то существует и этот замок, и его центральные ворота. Ну так кто ее спрашивает, чего она там хотела…
— Мы выйдем из замка через подземный ход, — сказала Лали так тихо, что Анжелика даже не была уверена, услышала она это или прочитала по губам.
Еще несколько лестничных пролетов — и они остановились перед тяжелой железной дверью. Лали вытащила из складок платья что-то вроде кисета, запустила в него тонкие пальцы и достала их испачканными серебристой пыльцой. Затем что-то пробормотала себе под нос и насыпала пыльцу на дверь.
Анжелика смотрела на все глаза: что теперь будет? Впрочем, догадаться было несложно. Дверь со скрипом отворилась, и Лали, ухватив свою спутницу за рукав, бесстрашно нырнула в темноту.
Стоило им оказаться за дверью, эта самая дверь без всякой посторонней помощи со скрипом захлопнулась.
— Темно, — удивленно проговорила Анжелика. Хотя, собственно, чему удивляться: конечно же, темно, и должно быть темно.
— Сейчас, — уже не шепотом, а в полный голос сказала Лали.
Что сделала девушка, в темноте было не видно, но через несколько мгновений подземелье освятили тысячи сияющих точек, будто бы в воздухе повисли светлячки. Видимо, какой-то местный осветительный прибор, но смотрится эффектно. Даже до полусмерти напуганная Анжелика, запертая в подземелье, не смогла этого не признать. «Светлячки» высветили длинный коридор, пол, выложенный камнем, каменные же стены и низкий темный потолок.
— И далеко выход?
Анжелика судорожно припоминала все, что она читала в своем мире о таких подземных ходах. Некоторые из них тянулись на километры и выводили из замков очень уж далеко. Она с ужасом понимала, что долгое путешествие не выдержит.
— Не слишком, — улыбнулась Лали.
Что-то в этой улыбке Анжелике не понравилось. Было в ней какое-то непонятное торжество, словно девушке удалось сделать что-то невероятно сложное, но при этом очень нужное.
— Идемте же, — Лали не дала ей возможности долго рассматривать выражение своего лица и двинула вперед.
Анжелике ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Когда Лали говорила, что идти недалеко, она явно не обманула. Они шли по освещенному сияющими точками коридору совсем недолго, затем свернули и уперлись еще в одну дверь — такую же железную и такую же тяжелую. Лали снова достала кисет с пыльцой, снова погрузила в нее пальцы, и снова серебряное облачко легко легло на поверхность двери, а дверь, будто автоматическая, начала открываться.
