Попаданка: 2 в 1 - [51]

— И что же мне не будет? — продолжал шептать он мне на ухо. Вот гад. Цыц либидо.

— Отпусти, тебе говорят! Что привязался как банный лист до тазика?

— Ты так и не ответила, что же мне не будет. А привязался, ты прекрасно сама знаешь почему, выпусти меня из Туриола и можешь быть свободна как птица в небе.

— А мой мир погибнет, ну уж нет, не бывать этому.

— Тогда ты будешь скрашивать мне здесь мое одиночество.

— Что? Да я лучше намажусь сладким сиропом и сяду на муравейник, чем буду тебя развлекать, — он лишь засмеялся. — Что смешного?

— Ты… Ты такая наивная, у тебя нет выбора. Кстати, тебе еще придется делить со мной постель.

— Спать с тобой? Тебе лечиться надо. Ни за какие коврижки… — он схватил меня за кончики волос и потянул вниз, моя голова сразу же запрокинулась. Он посмотрел на меня, глаза его затуманились.

— Я не спрашиваю твоего согласия, я говорю тебе то, что тебя ожидает. — Ривар припал к моим губам и начал целовать их, слегка покусывая. Голова от его поцелуев кружилась, ноги становились ватными, мой здравый смысл мне махал ручкой пока, внизу живота порхали бабочки. Да мое тело определенно мне говорило, что хочет этого психа. Полный абзац, что же мне делать? С одной стороны, Арис, с другой Ривар. С Арисом Делаус пророчил неплохое будущее, с Риваром будущего у меня нет, и не будет никогда. Да и он ясно мне дал понять кто я для него, просто очередная девка, с которой можно пару раз переспать, и которая может вытащить его из этой тюрьмы. Это осознание привело меня в чувство, и я начала колотить его по спине кулаками вырываться и лягаться, укусила его за губу, прокусив ее. Он рыкнул, но, не прекращая поцелуя, резко дернулся, прижал меня своим телом к стене. Привкус его крови чувствовался у меня во рту. Ривар руками приподнял меня за плечи, что наши головы стали на уровне друг друга и лишь только тогда он оторвался от меня на секунду и сказал.

— Зря ты это сделала, пощады не жди.

Ривар коленкой раздвинул мне ноги и протиснулся между ними, потом обеими руками ухватил их, да так что мне пришлось его ими обнять, его же руки в этот момент переместились мне на попу. До чего я докатилась, но мне не хочется, чтобы он прерывался, такую дикую страсть я никогда не испытывала, пусть я ему безразлична, пусть все его считают злом. Наплевать, сейчас на все наплевать, лишь бы он не прекращал эту пытку. Спина по — прежнему упиралась в каменную стену, не очень приятное ощущение, но терпимое особенно когда его язык ласкает мой. Мои руки сначала покоились у него на мощной груди, а потом переместились в район шеи. Они начали жить своей жизнью, лаская его плечи, зарываясь в жесткие волосы. М — мм, какой он страстный, повезет же той женщине, которую он полюбит и какая же полная дура его жена, что ушла от него к другому, полнейшая не проходимая дура.

Ривар обняв меня за талию и попу, прижав еще сильнее к себе, сделал шаг, назад отходя от стены вместе со мной. Оторвавшись от губ, произнес что‑то не понятное, и мы оказались в какой‑то комнате освещенной тусклым светом, посреди стояла огромная кровать, застеленная черным шелковым покрывалом.

Он бросил меня на нее, и сам не говоря ни слова накинулся, не давая мне даже возможности осмотреть помещение. Пригвоздив меня своим телом к кровати, Ривар перекрыл мне все возможности отстраниться или сбежать.

— Теперь малышка ты в моей власти и никто тебя не спасет… — спасать? А хочу ли я, чтобы меня от него спасали?.. Не — е-ет! По крайней мере, не сейчас. Одним рывком Ривар разорвал мою рубашку, вторым мои штаны. Капец, ну и нафига он испортил мою одежду, что я теперь на себя одену, то ли мне голой здесь щеголять, не хочу. Капец.

Он же, не обращая внимания на мою недовольную порывом одежды моську начал целовать мою шею шепча мне на ухо.

— Ты теперь моя, только моя, только мое имя ты будешь кричать в экстазе, только обо мне будут твои мысли, только меня ты будешь всегда хотеть. Отныне ты принадлежишь только мне, и больше не один мужчина тебя не прикоснется, иначе я убью сначала его, а потом тебя и поверь, я не шучу.

— Из последнего здравого смысла я попыталась возразить.

— Я не принадлежу тебе… — он прижал к моему рту руку, не давая мне продолжить.

— Принадлежишь, принадлежишь с того момента как попала в Туриол. — я замычала, а он лишь хитро на это улыбнулся. — Что же, вижу, придется тебя повоспитывать, — я еще более громко замычала, гад, воспитывать вздумал, да скорее рак на горе свистнет. Поздно меня воспитывать, я большая девочка, нашелся воспитатель епсель — мопсель. Начала под ним из всех сил извиваться.

— Какая же ты не терпеливая, не дождешься никак, когда я буду в тебе? — я, кое‑как извернувшись, укусила его за руку. Он ее убрал, не издав ни звука, а потом встал с кровати и пошел в направлении какой‑то двери, только сейчас я обратила на нее внимание. Не оборачиваясь, он сказал.

— Что же не хочешь по — хорошему, будет по — плохому, — когда дверь за ним закрылась, я подскочила с кровати, сдернула с него покрывало, пытаясь закутаться в нем и делая подобие тоги. Куда он ушел, мне это не нравиться, сто процентов что‑то задумал.