«Попаданец» в СС. Марш на восток - [9]

– Дивизии будут сформированы, мой фюрер! – От волнения всегда меланхоличный Гиммлер враз теряет свою вялость и апатичность.

– Надеюсь, что так. К весне шесть полностью моторизованных гренадерских дивизий должны быть готовы к боям. Ты, помнится, хвастал, что в ваффен СС попадают только отборные добровольцы? Вот и пусть делом покажут, чего они стоят! А для охраны тылов найдется что-нибудь попроще. – «Мда, сегодня фюрер и впрямь в ударе».

– Доктор Тодт, что там с использованием французских промышленных мощностей? – «О, вот и военная экономика пошла, давно пора».

– В настоящий момент достигнута договоренность о проведении на французских заводах модернизации и текущего ремонта нашей бронетанковой техники. В частности, замена 3,7-сантиметровых орудий на танках PzIII на 5-сантиметровые, а также усиление лобового бронирования на танках PzIII и PzIV. Техдокументация и комплектующие будут поставлены из Германии. Хотя в дальнейшем возможна организация производства комплектующих непосредственно на французских заводах. Это позволит нашим предприятиям сконцентрироваться исключительно на производстве новых танков.

Также получено принципиальное согласие на организацию производства на французских и голландских авиазаводах нашей авиапродукции. Для начала – транспортных и учебных самолетов, а также авиамоторов для них. В дальнейшем возможно расширение производства.

Судостроительная и судоремонтная промышленность западного побережья уже сейчас активно используется кригсмарине. В настоящий момент урегулируются последние спорные моменты с автомобильной, химической и металлургической промышленностью. – «Ага, кажется, курс на создание Европейского союза начинает давать свои плоды! Метод «кнута и пряника» был эффективен во все времена. С одной стороны, мы давим на промышленников своей оккупационной администрацией, с другой – даем им возможность не только возобновить, но и расширить производство. Если, разумеется, они будут производить то, что НАМ нужно. То же самое касается и простых рабочих: хочешь сытно есть и спокойно спать? Никаких проблем! Работай на благо великой Германии и думай почаще о единой и справедливой Европе».

* * *

Примерно в это же время унтерштурмфюрера Ганса Нойнера волновали совсем другие проблемы, в количестве двух штук. Первая заключалась в том, что его командир, гауптштурмфюрер [7] Клаус Мюллер, вместе с командиром батальона с утра пораньше убыл в штаб дивизии, оставив его старшим по роте. Вторая проблема логически вытекала из первой – оставшись во главе своего подразделения в гордом одиночестве, Ганс никак не мог покинуть расположение части. А это, в свою очередь, означало, что, тщательно лелеемые планы отправиться в Аваллон и пройтись по местным кабакам и борделям идут прахом. Еще раз проанализировав сложившуюся ситуацию и вновь придя к тем же самым неутешительным выводам, Ганс вздохнул и отправился к временной казарме, которую в последнее время занимала их мотоциклетная рота. За упущенный шанс на отдых, конечно, обидно, но расписание занятий и тренировок никто не отменял.

Однако приступить к исполнению обязанностей ротного ему не дали. Причем помешал ему в этом не кто иной, как командир роты гауптштурмфюрер Клаус Мюллер собственной персоной, лихо въехавший на своем мотоцикле в их импровизированный военный городок и припарковавшийся у крыльца здания батальонного штаба. Ганс, вскинув руку в приветствии, бодро отрапортовал о том, что за истекшее время в роте никаких происшествий не произошло, а все предусмотренные занятия и хозяйственные работы ведутся согласно графику. Клаус, выслушав стандартную скороговорку, спокойно кивнул, после чего сочувственно усмехнулся:

– Что, камрад, небось хотел сегодня прошвырнуться по местным злачным местам?

– Не без этого. – Ганс неплохо ладил со своим ротным и потому даже не подумал смущаться в ответ на столь явный намек на уклонение от служебных обязанностей. – Парни из саперного говорят, что за парком открылся новый бордель. Вроде как из Парижа эмигрировал и пока там все не устаканилось, решили немного поработать здесь. Расписали его в таких красках…

Клаус весело заржал.

– Что, все никак не можешь забыть свой парижский voyage [8]?

Ганс усмехнулся. Потом досадливо поморщился. Та поездка в Париж и вправду вышла необычной, послужив благодатной почвой для массы шуток и анекдотов, которые теперь ходили в батальоне. Ну не смешно ли, в самом деле? Отправиться отдохнуть на один день в самую веселую столицу Европы и САМОМУ, ДОБРОВОЛЬНО просидеть весь этот день в Гестапо, давая показания и заполняя всевозможные бумажки! Ну не идиот ли? А все из-за того тупого англичанина, который сперва свалился ему под ноги а затем сдуру стал обзывать его не пойми кем на своем корявом английском. Может, он и не англичанин даже? Выговор у него не очень-то похож на тот, что ему доводилось слышать от пленных британцев, которых они захватили под Дюнкерком… Да какая, собственно, разница? Главное, что из-за него весь отпуск пошел коту под хвост! И никакая благодарность от начальства за проявленную бдительность и ответственность, объявленная, между прочим, официально, в приказе, не сможет компенсировать ему изгаженный выходной. К черту такие приключения! Если попадется еще один придурок, пожелавший оскорбить солдат и офицеров Вермахта или ваффен СС, – прибью гада на месте и закопаю, все меньше возни будет.