«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства - [8]

— А вот это, Андрей Алексеевич, наша с вами общая недоработка, — он помолчал, словно ожидая моего согласия на совершенно непонятное мне заявление. Не дождавшись от меня какой-либо вменяемой реакции, Сорокин вздохнул и продолжил.

— Из-за твоих постоянных командировок, мы упустили из виду очень важную часть нашей работы. Ты когда последний раз сдавал зачёты по физо? По стрелковой подготовке? Проходил курс повышения квалификации? Сдавал зачёты по законодательным актам и политической обстановке?

Смотря на моё охреневающее лицо, Сорокин снова вздохнул.

— Вот и я о том. Давно всё это было, товарищ майор. А ведь я перечислил только самые главные, напрямую касающиеся твоей службы моменты. Так что, товарищ Стасов, радуйтесь! Благодаря тому, что руководство предоставило вам целых тридцать дней освобождения от службы, мы сможем ликвидировать эту проблему!

И понеслось! Уже через неделю я с нежностью вспоминал, как выходил из немецкого окружения в степях. Подумаешь, в летней форме глубокой осенью ползать по промёрзшей степи в каждую минуту ожидая, что тебя обнаружат фрицы и на этом твоя жизнь прекратится. Это такая ерунда! Я бы с радостью вернулся туда, чем изучать зубодробительные формулировки должностных инструкций. А ведь по ним ещё и зачёты сдавать пришлось! А вот работа с документами политической направленности меня всерьёз увлекла. Причём до такой степени, что сам, без напоминаний, зарылся в работы Сталина, и именно они произвели на меня наибольшее впечатление. Я конечно понимал, что многие его слова в будущем беспардонно искажались и перевирались. Но что это делалось в таких масштабах, в том числе и первыми лицами Советского Союза не ожидал. Тот же Хрущёв, сковородку ему погорячее в аду, откровенно врал ссылаясь на реальную речь Сталина. Помнится он говорил следующее: «В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин». В своё время и я верил этим словам, потом появились сомнения, а сейчас, вчитываясь, понимал всю правоту Иосифа Виссарионовича, подтвердившуюся в истории моего мира. Да и раньше…никто ведь не мешал ознакомиться с реальными текстами выступлений. А Сталин тогда говорил о следующем: «Чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных.

Надо иметь в виду, что остатки разбитых классов в СССР не одиноки. Они имеют прямую поддержку со стороны наших врагов за пределами СССР» И в чём он оказался неправ? Да и к репрессиям он не призывал, говорил о строго индивидуальном подходе при рассмотрении персональных дел и образовании курсов политического образования. К своему удивлению я узнал, что такие курсы были созданы только теперь, через восемь лет после озвучивания идеи! Сделав в памяти заметку, что когда окажусь в том мире, стоит полазить в инете на эту тему, я решил побеседовать по этим вопросам с парторгом. Зачёты ему сдавать, вот после них и побеседуем. Не прибьёт же, в конце концов?

Новый секретарь партийной организации министерства подполковник Леусов, оказался въедливым, но вменяемым мужиком. Погонял он меня изрядно, но общаться с ним было интересно. Причём, как оказалось, он любитель поспорить. Несколькими замечаниями, вопросами и комментариями он с удовольствием втягивал тебя в спор, выполняя в нём роль своеобразного «адвоката дьявола». При этом с лёгкостью цитировал труды не только Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, но и ссылался на философов как древнейших времён, так и более современные труды. Когда я брякнул, что в споре рождается истина, Леусов усмехнулся:

— Раз уж вы, майор, ссылаетесь на такого авторитета философии как Сократа, то должны знать и другие точки зрения. Например Ювенал говорил: воздержись от спора — спор есть самое невыгодное условие для убеждения. Мнения — как гвозди: чем больше по ним колотить, тем крепче они вонзаются. Кстати, многие считают, что под спорами Сократ имел ввиду немного другое — беседы. Согласитесь, майор, что это значительно меняет смысл выражения?

— Тогда зачем вы заставляли меня спорить, Иван Васильевич? — мне стало ещё более интересно общаться с парторгом. Ну никак я не ожидал встретиться не с этаким ходячим цитатником, а с образованым, интересным человеком.

— А как ещё понять, действительно ли вы разбираетесь в вопросе, или тупо вызубрили необходимые материалы ничего не поняв в сути прочитанного?

В итоге, проговорили мы с Леусовым ещё добрый час, от чего я получил искреннее удовольствие. Я и так знал, что рядом есть множество незаурядных людей, но так свободно, на отвлечённые темы мне беседовать ещё не доводилось. А уж с учётом того, что я общался с парторгом «кровавой гебни«…Уже в конце разговора мне вспомнились замечательные, на мой взгляд, стихи Феликса Кривина: