Pop-принцесса - [71]

— Ты первая певица, которая ликует, услышав подобную новость, — Тиг был удивлен. — А я, глупый, боялся говорить с тобой об этом.

Тиг помолодел на несколько лет с тех пор, как истек срок договора между ним и Кайлой, и Кайла решила сотрудничать с агентом Дина Маркони. А может, все из-за того, что Трина Литтл сидела с ним рядом за столом, бросая сахар в его кофе со сливками и стряхивая пылинки с плеча. Не осталось и следа от мешков под глазами и выступающей вперед челюсти, характерных для Тига во времена сотрудничества с Кайлой.

— Подожди, ты еще не сброшена со счетов, не расхолаживайся. Мы легко сможем поменять твой имидж. Трина сказала мне, что ты начала сочинять песни. Мне нравится твой натуральный цвет волос. Уверен, что смогу подписать для те6я контракт с кем-нибудь еще. А если хочешь в Голливуд, можем договориться о прослушивании. Я знаком со многими в киноиндустрии, кому понравится твоя внешность, твой голос…

— Давай обсудим это потом, — равнодушно произнесла я.

— А что здесь обсуждать? Ты доказала, что у тебя есть все, чтобы добиться успеха в шоу-бизнесе. Сейчас у тебя просто перерыв. Не надо так на меня смотреть. Ну хорошо, обсудим потом, но как можно скорее. Век поп-принцессы недолгий. Если мы будем менять имидж и открывать заново Уандер Блэйк, надо делать это, пока тебя узнают, — Тиг посмотрел на Трину. — «Давай обсудим это потом». Это все твое влияние. А мне с ней теперь что делать?

Но Тиг улыбался.

Трина потерлась носом о его нос — эскимосский поцелуй. Меня чуть не вытошнило.

— Ты можешь делать то, что я уже давно тебе предлагала, — проворковала она, — стань продюсером, а не агентом, понял? Монтана мог бы стать твоим первым партнером. Парень у тебя в долгу: если бы не ты, у него бы не было возможности подняться на первое место в чартах.

Трина поцеловала Тига в щеку. Она уже чуть ли не на коленях у него сидела.

— Если вы теперь вместе, — поинтересовалась я, — разве это не инцест?

Трина оторвала взгляд от Тига, с которым так открыто флиртовала при посторонних.

— Если ты помнишь, мы не кровные родственники, а по линии моей бывшей жены. Так как брак аннулирован, мы уже не родственники.

— И как давно вы двое… ну, сами понимаете? — спросила я.

— Ты такая целомудренная бостонка, Уандер, — сказала Трина, — говоришь «сами понимаете», вместо того чтобы называть вещи своими именами. Мы с Тигом уже давно «сами понимаете», но все было не серьезно, пока одна известная особа не освободила его время и душу, оказав ему любезнейшую услугу.

— Но, Тиг, — поддразнивала я его, — ты же агент, ты должен батрачить на артистов и звукозаписывающие компании, у тебя же не должно быть личной жизни.

Трина покачала рукой в воздухе, изобразив самолетик, летящий на малой высоте.

— На время он скроется из зоны действия радаров.

И они поцеловались. Мне пришлось отвести глаза — это было уже слишком. Примерно так же Баффи увидела в первый раз, как Гайлз целует ее маму, — их-то можно поздравить, но не очень-то хочется при этом присутствовать.

Уандер Блэйк, поп-принцесса, тоже не имеет права на личную жизнь, но каким-то образом ей удалось скрыться от радаров. Я приехала домой в Бостон по окончании турне в конце сентября без определенных планов на будущее. Предложение Тига передохнуть сделало мои планы еще более неопределенными. И тут же я поняла, что хочу остаться именно в Кембридже. Листва меняла цвет на ослепительно красный и золотой, воздух становился прохладным, и, как в прежние времена, студенты буквально сбивали меня с ног на Массачусетс-авеню, оглушительно споря об экзистенциональном чем-то там. Даже по метро я соскучилась. За все время, проведенное в Нью-Йоркер ни разу не спустилась в подземку. Так и не прижилась там.

Приехав к маме, я не произнесла с порога: «Послушай, я места себе не нахожу, потому что переспала с этим парнем и вроде как влюбилась в него, но оказалось, что ему нравится монстр Кайла, а я себя теперь чувствую как придурок. Пожалуйста, побудь со мной, чтобы я могла спокойно погрустить и почувствовать себя самой жалкой неудачницей в мире, но только дома, а не на глазах у толпы представителей музыкальной индустрии Нью-Йорка».

А сказала я следующее: «О, да, турне прошло прекрасно, на, возьми, я привезла безделушки всякие и программки, это тебе.

Поздравляю с новой работой, мам. Все хорошо?»

Я не собиралась надолго оставаться у мамы. Я была полна решимости начать самостоятельную жизнь. У меня был счет в банке, и, может быть, я не была легально освобождена от опеки родителей, но знала, мама подпишет разрешение, хотя и неохотно. Она ведь подписала нужные бумаги, чтобы избавить меня от школы. Но неделя у нее дома плавно перетекла в месяц, а месяц теперь уже растянулся до трех, и как-то само собой вторая спальня, предназначавшаяся для Чарльза, стала заполняться моими вещами: сначала туда перекочевала кровать, потом коллекция компактов, мой телевизор и собрание записанных на видео серий «Южного берега», которые я пропустила из-за летнего турне (спасибо, мамочка). Как-то так само по себе получилось, что Чарльз спал на раздвижном диване в гостиной, когда приезжал на выходные. И хотя я представляла себе, что мама будет стирать, и готовить мне обед, и давать мудрые советы, на самом деле все было не так. Я сидела дома, а мама зачастую приходила с работы уставшая, поэтому я стала заниматься стиркой. Мне хотелось научиться готовить, и я стала варить обед. И это именно я поддержала маму, сказав, что разрыв с папой был первым шагом на пути к нормальной жизни, которая прервалась после гибели Лаки.