Poor men's judge - [6]
И тут Кузовлев вдруг понял:
— А он же вообще не носит ничего, что не было бы сделано персонально на него… Даже когда Виктор одет по гражданке, видно, что рубашки — шелк, и сшиты портным… Про брючки — туфельки молчу, думал — Италия какая-нибудь. Но не выпендрежник, нет. На первый взгляд, все стандартное, точно по Уставу… Интересный все же парень…
Вот только выглядит он погано. Бледный какой-то, и волосы… Черт, да он же поседел весь!
Вслух ротный сказал:
— Вольно! Пройдем в канцелярию, лейтенант. Там и поговорим.
Ротный совершенно не удивился тому, что отпуск Вояр не догулял.
Понятное дело, у человека была возможность еще целых три дня валяться с книгой на кровати или просто жариться на пляже. Погода была подходящей.
Но человек разумный, похоронив деда, и вернувшись в часть с приключениями, не будет рисковать, оставаясь с бутылкой и мыслями наедине.
— На службу пришел, это правильно, — удовлетворенно высказался капитан Кузовлев, аккуратно прикрывая дверь. — Не запил, опять же. У нас проверка скоро, Витя. Так что, пиши конспекты, готовься к занятиям, командуй своим взводом. И пожалуйста, не бери дурного в голову.
Вояр тяжело посмотрел на ротного. Обычно, так смотрят на больных детей старики. Потом вздохнул, и спросил:
— Товарищ капитан, и ради такого напутствия Вы тащили меня со спортгородка?
— Да нет, конечно, — слегка смутился Кузовлев. — Понимаешь, лейтенант, у меня в тех же примерно краях, куда ты ездил, родственники живут. Вестей о них нет. Дозвониться уже неделю не могу. Вот и волнуюсь.
— Зря волнуетесь, товарищ капитан. Тут как раз налицо полная определенность. Не появились, значит, мертвы или в рабстве. Они по возрасту как?
— Пятый десяток меняют.
— Вероятнее всего, мертвы. Веруете, так помолитесь.
— С чего ты взял?!
— Видел, как оно бывает. По дороге. Недалеко, километров сто отсюда. Стариков в рабы не берут. В ямы сажают тех, кто помоложе. Да и те долго не заживутся. Русский вопрос в республике решен. Вычистили нас. Как грязь из-под ногтей. Или вымели, как сор из избы, — сбиваясь от сдерживаемого волнения, пояснил Виктор.
— Соображаешь, что говоришь?
Лицо ротного потемнело. Вокруг глаз четко обозначились ранние морщинки. Губы сжались в нитку, кисти рук сжались в костлявые кулаки с посиневшими от напряжения костяшками.
— Соображаю, товарищ капитан, — не обращая на демонстрацию эмоций ни малейшего внимания, холодно ответил лейтенант. — Что видел, о том и говорю. Вы же тут все больше слухами питаетесь, да успокоительную чушь по ящику смотрите. Пересказывать лишний раз, поверьте, желания нет. Такое на слух не воспринимается.
К примеру, можете себе представить рейсовый автобус, битком набитый телами зарезанных русских, к которому из-за смрада ближе двадцати шагов не подойдешь, да и то, с наветренной стороны?!
Можете себе представить деток малых, насаженных на столбы от дорожных знаков?! Или женщин, ровненько так разрезанных вдоль бензопилой. Кишки, с выдумкой намотанные на забор — это так, мелочи…
Ротный слушал молча, иногда прикусывая губы. В углах рта залегла складка, какие возникают у переживших горе. Но на стол локтями не наваливался, кулаков не сжимал. Наверное, решил, что лишнее это.
— Как, представляете себе такое, товарищ капитан? — устало поинтересовался Виктор, закончив краткий рассказ о виденном.
— Да что ж это деется?! — выдохнул ротный. — Дядька с теткой меня, фактически, вырастили, а я их защитить не смог. И замполиты молчат и прячутся, а по телевидению больше про какие-то беспорядки говорят…
— А что вы хотели?! У нас теперь демократия. Пока соберут информацию, пока доложат ее лицам, принимающим решения, пока эти решения будут согласованы в Вашингтоне, проговорены в Думе, Совмине и в АП, время-то и уйдет. Опять же, армия — она от внешних врагов, такие вопросы, по идее, МВД решать должно.
— Сам-то что думаешь?
— А что тут думать? Через пару месяцев, когда спасать будет некого, а вайнахи окончательно оборзеют, власть внезапно прозреет. И объявит что-нибудь вроде войсковой операции по наведению конституционного порядка.
Ротный тяжело вздохнул, и полез в крашеный зеленой краской металлический ящик, по недоразумению называемый сейфом. Откинувшись, задребезжала дверца, сваренная из тонкого листа.
— Странный ты парень, Виктор. Вроде, пиджак, да еще и математик. Форму носишь, как кадровый, но с первого взгляда видать — штатский до мозга костей. Однако солдатики тебя ни разу «ботаником» не обозвали. Ни в глаза, ни за глаза. А уж они-то умеют ярлычок прилепить! Службу ты тянешь исправно, видишь, лучший взвод тебе доверил! Командование лишний раз не задевает, — задумчиво произнес он, извлекая из недр заполненного макулатурой ящика, литровку водки. Потом неожиданно подытожил:
— Хотел бы я знать получше, с кем меня служба свела. Странный ты, Витя. Чужой.
По радио передавали старые записи Утесова. Кузовлев сделал звук чуть громче.
Потом вздохнул, зачем-то встряхнул емкость, посмотрел сквозь нее на свет, будто созерцание мелких пузырьков в водно-спиртовом растворе успокаивает, и, наконец, сказал:
— Ладно, болтать ты все равно не будешь, а разговор у нас такой, что без бутылки никак. Только смотри, не попадись кому в городке!
Душа в тротиловом эквиваленте. Продолжение. Еще более лютое попадалово обратно. Не закончено и, скорее всего, не будет закончено.
Фантастика по с элементами мира EVE и навеяно произведениями многих авторов, пишущих про Содружество. Я взял только технологии для развития Земли. С Содружеством иногда пересекаюсь, но это не главное.
Над Марцией было безоблачное небо. Столбы дыма подымались над красными крышами и мраморными колоннадами Сан-Марко. Они поднимались над пепелищами палаток и костров на Пьяццале Серениссима, над выгоревшими остовами полицейских броневиков и водомётов, над брошенными вповалку щитами там, где ряды полицейского спецназа и карабинеров дрогнули и побежали, спасаясь от разъярённой толпы. Они поднимались над чёрной коробкой здания Музея Республики, между почерневших от пламени колонн, струясь из пустых арок окон верхних этажей.
СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.