Poor men's judge - [6]
И тут Кузовлев вдруг понял:
— А он же вообще не носит ничего, что не было бы сделано персонально на него… Даже когда Виктор одет по гражданке, видно, что рубашки — шелк, и сшиты портным… Про брючки — туфельки молчу, думал — Италия какая-нибудь. Но не выпендрежник, нет. На первый взгляд, все стандартное, точно по Уставу… Интересный все же парень…
Вот только выглядит он погано. Бледный какой-то, и волосы… Черт, да он же поседел весь!
Вслух ротный сказал:
— Вольно! Пройдем в канцелярию, лейтенант. Там и поговорим.
Ротный совершенно не удивился тому, что отпуск Вояр не догулял.
Понятное дело, у человека была возможность еще целых три дня валяться с книгой на кровати или просто жариться на пляже. Погода была подходящей.
Но человек разумный, похоронив деда, и вернувшись в часть с приключениями, не будет рисковать, оставаясь с бутылкой и мыслями наедине.
— На службу пришел, это правильно, — удовлетворенно высказался капитан Кузовлев, аккуратно прикрывая дверь. — Не запил, опять же. У нас проверка скоро, Витя. Так что, пиши конспекты, готовься к занятиям, командуй своим взводом. И пожалуйста, не бери дурного в голову.
Вояр тяжело посмотрел на ротного. Обычно, так смотрят на больных детей старики. Потом вздохнул, и спросил:
— Товарищ капитан, и ради такого напутствия Вы тащили меня со спортгородка?
— Да нет, конечно, — слегка смутился Кузовлев. — Понимаешь, лейтенант, у меня в тех же примерно краях, куда ты ездил, родственники живут. Вестей о них нет. Дозвониться уже неделю не могу. Вот и волнуюсь.
— Зря волнуетесь, товарищ капитан. Тут как раз налицо полная определенность. Не появились, значит, мертвы или в рабстве. Они по возрасту как?
— Пятый десяток меняют.
— Вероятнее всего, мертвы. Веруете, так помолитесь.
— С чего ты взял?!
— Видел, как оно бывает. По дороге. Недалеко, километров сто отсюда. Стариков в рабы не берут. В ямы сажают тех, кто помоложе. Да и те долго не заживутся. Русский вопрос в республике решен. Вычистили нас. Как грязь из-под ногтей. Или вымели, как сор из избы, — сбиваясь от сдерживаемого волнения, пояснил Виктор.
— Соображаешь, что говоришь?
Лицо ротного потемнело. Вокруг глаз четко обозначились ранние морщинки. Губы сжались в нитку, кисти рук сжались в костлявые кулаки с посиневшими от напряжения костяшками.
— Соображаю, товарищ капитан, — не обращая на демонстрацию эмоций ни малейшего внимания, холодно ответил лейтенант. — Что видел, о том и говорю. Вы же тут все больше слухами питаетесь, да успокоительную чушь по ящику смотрите. Пересказывать лишний раз, поверьте, желания нет. Такое на слух не воспринимается.
К примеру, можете себе представить рейсовый автобус, битком набитый телами зарезанных русских, к которому из-за смрада ближе двадцати шагов не подойдешь, да и то, с наветренной стороны?!
Можете себе представить деток малых, насаженных на столбы от дорожных знаков?! Или женщин, ровненько так разрезанных вдоль бензопилой. Кишки, с выдумкой намотанные на забор — это так, мелочи…
Ротный слушал молча, иногда прикусывая губы. В углах рта залегла складка, какие возникают у переживших горе. Но на стол локтями не наваливался, кулаков не сжимал. Наверное, решил, что лишнее это.
— Как, представляете себе такое, товарищ капитан? — устало поинтересовался Виктор, закончив краткий рассказ о виденном.
— Да что ж это деется?! — выдохнул ротный. — Дядька с теткой меня, фактически, вырастили, а я их защитить не смог. И замполиты молчат и прячутся, а по телевидению больше про какие-то беспорядки говорят…
— А что вы хотели?! У нас теперь демократия. Пока соберут информацию, пока доложат ее лицам, принимающим решения, пока эти решения будут согласованы в Вашингтоне, проговорены в Думе, Совмине и в АП, время-то и уйдет. Опять же, армия — она от внешних врагов, такие вопросы, по идее, МВД решать должно.
— Сам-то что думаешь?
— А что тут думать? Через пару месяцев, когда спасать будет некого, а вайнахи окончательно оборзеют, власть внезапно прозреет. И объявит что-нибудь вроде войсковой операции по наведению конституционного порядка.
Ротный тяжело вздохнул, и полез в крашеный зеленой краской металлический ящик, по недоразумению называемый сейфом. Откинувшись, задребезжала дверца, сваренная из тонкого листа.
— Странный ты парень, Виктор. Вроде, пиджак, да еще и математик. Форму носишь, как кадровый, но с первого взгляда видать — штатский до мозга костей. Однако солдатики тебя ни разу «ботаником» не обозвали. Ни в глаза, ни за глаза. А уж они-то умеют ярлычок прилепить! Службу ты тянешь исправно, видишь, лучший взвод тебе доверил! Командование лишний раз не задевает, — задумчиво произнес он, извлекая из недр заполненного макулатурой ящика, литровку водки. Потом неожиданно подытожил:
— Хотел бы я знать получше, с кем меня служба свела. Странный ты, Витя. Чужой.
По радио передавали старые записи Утесова. Кузовлев сделал звук чуть громче.
Потом вздохнул, зачем-то встряхнул емкость, посмотрел сквозь нее на свет, будто созерцание мелких пузырьков в водно-спиртовом растворе успокаивает, и, наконец, сказал:
— Ладно, болтать ты все равно не будешь, а разговор у нас такой, что без бутылки никак. Только смотри, не попадись кому в городке!
После изменения климата и прокатившейся пандемии стерлись границы, пали правительства и к власти пришли ученые. Общество раскололось. Одни вынуждены выживать, с трудом добывая модификаторы для борьбы с болезнями. Другие развлекаются, заставляя первых грызться между собой. По воле судьбы я вошел в очередную сотню, принимающую участие в «Вызове» — нелегальной игре на выживание, где для победы нужно отринуть все человеческое, стать бездушной машиной. Но один раз я отступил от этого правила и спас девушку. Теперь она ищет меня.
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потерять, лишь только обретя. Почувствовать отчаяние, перерастающее в жажду мести и заставляющее двигаться дальше. Найти точку приложения сил и узнать и наконец узнать своего врага. А затем окончательно запутаться в переплетении лжи и постоянных недоговорок. Он уже давно не следопыт из племени Серого вепря, а боевой псион. Но не смотря на новые силы, ему приходится вновь лишиться всего что у него было. И теперь он идет на острие атаки в поиске… чего-то неизвестного даже ему самому. Возможно, он ищет правду, истинного врага или новый дом.
Вселенная, в которой всем управляла Система, была уничтожена в следствии масштабного ритуала кибер-некромантов. Но из-за попытки им помешать, ритуал прошел не так, как планировалось. Вырвавшаяся энергия была направлена Системой в единственное, по ее мнению, правильно русло — в оцифровку разных миров, измерений и планов бытия, сращивая все, что она оцифровала в один гигантский мир. Жителям этих миров оцифровка в большинстве случаев принесла новые возможности. Но таким, как Всеволод, пришлось заплатить за это слишком большую цену, особенно на фоне того, что платить пришлось в восьмилетнем возрасте.
«Битва за трон царя природы шла уже двести лет — страшный, безжалостный бой клыков и когтей под серым, отравленным небом. …Орды прокатывались по планете клыкастой волной, сжирая все, что ещё оставалось от цивилизации».