Понять и простить - [7]

— Ну, ты же меня знаешь. Сплошное удовольствие и никакой ответственности!

— Звучит самокритично, — печально согласился Люк.

Эллен возвела глаза к потолку.

— Мне там нравится. Чувствуешь себя частью большой семьи.

Пока Люк молчал в ответ, Эллен печально подумала о своей разрушенной семье. И о матери Люка, которая была убеждена, что ни одна женщина, кроме святой, не сможет стать подходящей женой ее сыну. Теперь, когда ее не стало, у Люка не было никого, кроме Джеммы.

— Я рад, что ты нашла себе работу по способности, — съязвил Люк. — Значит, сегодня. Во сколько ты начинаешь?

— В половине восьмого. — Эллен спохватилась:

— Но мы не можем встретиться…

— Должны. Встретимся до твоей работы. — Это было сказано типичным тоном властного южанина. Что окончательно взбесило Эллен. — Где ты живешь?

Эллен нахмурилась. Не хватало только, чтобы Люк увидел ее квартиру. Обычно она встречалась с его помощником Донателло, который привозил Джемму, где-нибудь в кафе. Она боялась, что Люк прекратит ее встречи с дочерью, если узнает, в каких условиях она живет.

— Ты что, не понимаешь, что я вообще не хочу тебя видеть?

— Я тоже. Ты не принадлежишь к числу моих лучших друзей. Но это важно, — ответил Люк. — Это касается Джеммы. И тебя.

Она похолодела. Его слова звучали зловеще. Чтобы унять дрожь в ногах, ей пришлось прислониться к стене.

— Но разве нельзя…

— Это должно быть улажено. Выбери любое место, — спокойно и деловито продолжал Люк. — Я задержу тебя не больше чем на десять минут. Надеюсь, ты можешь оказать мне эту любезность ради благополучия моей дочери?

«Моей», а не «нашей». Да, подумала Эллен, так оно и есть. Он решил потребовать развода и отказа ее от родительских прав. Очевидно — и это было ясно из последнего приезда Джеммы, — что Люк недоволен даже теми скромными правами, которые дал Эллен суд.

Это конец. Да, Эллен знала, что когда-то этот момент наступит. Она медленно, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Прежде чем он заговорит об этом, она сама, первая, откажется от права, за которое так долго боролась. Права видеть, как растет ее дочь. Пусть она скажет это сама, не он. Так можно хотя бы сохранить остатки гордости, самоуважения и способности держать свою жизнь в руках. Каждой клеткой своего тела она противилась этому намерению. И все же в глубине души понимала, что Джемма не заслуживает того, чтобы ее отрывали от любимого отца и дома и заставляли жить с матерью, до которой ей нет дела.

Хуже того — с матерью, которой она боится. Глаза Эллен заволокло слезами. Почему девочка боится ее? В последний приезд Джемма так цеплялась за Донателло, словно Эллен была голодным людоедом с ножом в руке. Вся неделя прошла словно в аду. Джемма испуганно молчала, плакала по ночам, пока Эллен, не выдержав пытки, не позвонила Донателло и не попросила забрать девочку на три дня раньше срока.

Нравится ей это или нет, против правды не пойдешь. Ради благополучия своего ребенка она должна забыть о себе. Джемма не должна больше страдать. Господи, подумала Эллен. Новая жертва. Торопливо, чтобы не передумать, она сказала в трубку:

— Хорошо. Надо так надо. На Ланкастер-стрит есть кафе, около станции метро. Жди меня там в семь. — Она повесила трубку.

Подавленная неотвратимостью принятого решения, Эллен неподвижно стояла у телефона, пытаясь собраться с силами. Внезапно она поняла, что ей предстоит сделать, помимо отказа от Джеммы. Ей предстоит встретиться с Люком. После всех этих лет.

Странное ощущение охватило ее. Странное и незнакомое. И Эллен никак не могла понять, почему вдруг ее сердце так бешено забилось. Люк. Человек, которому она отдала все. Сердце, душу, разум, тело, наконец. А теперь и своего ребенка. Боль от воспоминаний заставила ее изо всех сил прикусить губу. Она умеет быть сильной — и уже доказала это. Она не позволит снова сломать ее. Если Люк найдет свое счастье — прекрасно. У Джеммы будет новая мать…

Задыхаясь от боли, она изо всех сил пыталась сдержать подступающие рыдания. В первую очередь Джемма. Она обязана пожертвовать всем для своего ребенка. А потом — только вперед.

Слезы неожиданно полились из глаз, и она ощутила их соленый привкус на губах. Прижав дрожащие руки к сердцу, Эллен старалась приготовиться к самому худшему. Сегодня вечером она узнает, действительно ли ей удалось побороть в себе своих демонов.

Глава 2

Свет в общем холле выключился — сработал таймер, который Сирил специально установил для экономии. Сдерживая нервную дрожь, Эллен ощупью пробралась к себе. Дверь на этот раз не хотела закрываться. Только этого не хватало! Она яростно рванула ручку на себя, и упрямая дверь наконец захлопнулась.

— Господи, помоги! — с возрастающим отчаянием прошептала Эллен. Слишком много всего разом навалилось на нее.

Из зеркала над камином на нее глянуло бледное, вытянутое лицо с огромными запавшими глазами, наполненными болью. Ужасно. Побелевшие, печальные губы. Выше нос, мрачно усмехнулась она своему двойнику.

Люк. Снова, по прошествии целой вечности, она увидит Люка. Ему уже… двадцать восемь лет. Что он подумает о ней?! Эллен припомнила их первую встречу. Она яростно шагала по дороге, с твердым намерением уйти из дому куда глаза глядят после очередной стычки с отцом. В тот раз она разозлила его своим категорическим отказом поощрять ухаживания невыносимо самодовольного хлыща — сынка их богатого соседа, за которого отец очень хотел выдать ее замуж. Как назло, пошел страшный ливень, в пять секунд промочивший насквозь ее дорогой шелковый костюм. Неудивительно, что Люк остановился! Он, наверное, решил, что она помешалась, особенно когда не задумываясь влезла к нему в кабину, сбросив хлюпавшие туфли и задрав узкую юбку, мешавшую взбираться по ступенькам. «Мне все равно, куда вы едете, — мрачно сказала она, даже не глядя на водителя. — Только отвезите меня куда-нибудь, где можно обсохнуть и спокойно покурить!»