Пол целовал и целовал ее, даже не думая отвечать на вопросы, касавшиеся его здоровья, состояния его брата, поисков в горах.
Когда он понял, что поцелуев уже недостаточно, а все остальное здесь явно невозможно, Пол взял в ладони лицо Корал и заглянул ей в глаза.
— Я тоже очень скучал по тебе, — тихо сказал он.
Писк щенят, пытающихся привлечь ее внимание, вызвал у Корал улыбку.
— Мы напугаем малышей, — сказала она.
— Пусть привыкают. Ведь до завтрашнего дня мне не выпадет больше возможность побыть с тобой вдвоем. Так что надо использовать ее с максимальным эффектом. Реджи не терпится познакомиться с тобой, а как только он начнет болтать, я уже не смогу вставить ни слова. Если бы ему не мешали костыли, я даже сейчас не смог бы поговорить с тобой наедине.
Корал была очень рада видеть Пола, но все же она не смогла удержаться от слез.
— О чем ты плачешь? — Пол встревоженно взглянул на Корал. — Ведь все в порядке, мы с Реджи вернулись домой.
— Я была так напугана. Теперь я понимаю Викторию гораздо лучше, чем в нашу первую встречу. Если она все время волнуется так, как я, то ничего удивительного, что ей не хочется, чтобы муж прыгал со скал.
Пол стер большим пальцем слезинку, покатившуюся было по щеке Корал.
— А я понимаю Джона, который смог отказаться от наших путешествий. Когда любишь кого-то по-настоящему, не хочешь причинять ему боль.
Корал удивленно заморгала, смахивая с ресниц слезы.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что теперь понимаю, как Джон смог отказаться от жизни, полной приключений.
— А потом, потом…
Уголки губ Пола чуть приподнялись, в смеющихся глазах появилось выражение безграничной нежности.
— Что потом?
— Ты прекрасно знаешь, что потом. О том, что когда любишь, не хочешь причинять боль.
— И что?
Корал поняла вдруг, что Пол поддразнивает ее, пытаясь скрыть собственную неловкость и уязвимость, которых она никогда не замечала раньше. И еще ей открылось, что Пол так же не уверен в ее чувствах, как она в его.
— Твой отец предупредил меня, что всякий, кто с тобой связан, должен уважать твое происхождение. И даже напомнил, что твои дети станут частью вашего славного рода.
— Как ему пришла в голову такая чушь!
— Не сердись на него. Он был прав. Все мы выросли из своего прошлого. И тот, кто связан со мной, тоже должен понимать мое отношение к своей семье. Но главное условие — мужчина, с которым я свяжу свою жизнь, должен любить меня так же сильно, как я люблю его. И… Пол! Что ты делаешь?
— Я целую тебя, так что не могла бы ты помолчать несколько минут?
Корал не возражала. Может быть, после сотни таких же страстных поцелуев она сумеет забыть страх и отчаяние, владевшие ею последние два дня.
Почувствовав, что вот-вот потеряет контроль над собой, Пол оторвался от губ Корал и уткнулся лицом в ее мягкую, теплую шею.
— Пол? — пробормотала она.
— Хм-м?
— Что ты имел в виду, когда сказал по телефону, что не должен был просить меня переехать к тебе?
Пол поднял голову.
— Вместо этого я должен был попросить тебя выйти за меня замуж. Я вдруг понял, что должен был сделать тебе предложение в первый же день. Когда ворвался в твой кабинет.
— Но ты был так зол на меня! — засмеялась Корал, вспомнив их первую встречу.
— Точно. И разозлюсь снова, если тебе еще когда-нибудь придет в голову изменить что-нибудь в моем кабинете. Можешь продолжать наводить порядок на всем белом свете, дорогая. Но мой уголок оставь таким, каким он мне нравится. Договорились?
Корал кивнула.
— А ты обещаешь, что, отправляясь в путешествия, будешь очень осторожен?
— Через некоторое время после того, как ты приступишь к тренировкам по составленному мною расписанию, ты сможешь сопровождать меня во многих поездках. — Корал застонала в ответ, а на губах Пола заиграла улыбка. — Но когда появятся дети, мы оба внесем изменения в свое расписание.
Щенки кувыркались у них под ногами и продолжали визжать, требуя внимания. Но мужчина и женщина, жадно припавшие к губам друг друга, не видели и не слышали ничего вокруг.
