Понаехавшие - [26]
Совсем недавно взворохнулись насчет демографии и приняли закон о том, что каждый может вернуться в Россию, если считает ее своей родиной. Но - знакомое дело! - кому мать, кому мачеха.
Сегодня газеты - с чего бы это? - наперебой начали демонстрировать неизвестные картинки российской стабильности. В том числе и такие, на которых новых российских граждан сноровисто превращают в бомжей. Только что прочитанное: наше посольство в Казахстане забыло предупредить хабаровских чиновников, что к ним едет отправленная этим посольством семья. К тому же «посольские обещали здесь зарплату в 5 000 рублей». Оказалось - 500 рублей. Но разнарядку по переселению дипломаты, видимо, выполнили.
Шофер с двадцатилетним стажем, откликнувшийся на зов родины и приехавший только что из Киргизии в Калининградскую область с женой и восемью детьми, рассказывает: «В консульстве нас откровенно обманули. Сказали, что землю без аукционов в пользование дадут, наврали, что квартиры здесь копейки стоят».
Знаем, что вообще у нас врут, как воду пьют. Но ноблесс-то, кажется, должно хоть чуток оближе (прибегаю к инфинитиву)? Ведь люди с места снимаются - всем выводком?… Хамство и прямая подлость поведения наших российских посольств по отношению и к российским гражданам, и к тем, кого лицемерно именуют соотечественниками, общеизвестна. По-видимому, отбор туда идет по прежним лекалам - не для того мы тебя посылаем, чтоб ты там человечность проявлял. Как у Зощенко племянник учил дядю служить швейцаром в новых советских условиях: «…Почтительность чтоб не распущать, как раньше. Конечно, это не то чтоб людей по роже бить, но достоинство свое не унижайте и соответствуйте своему назначению».
Поневоле забормочешь застрявшее в памяти из школьного Тургенева - задолго до филфака: «Я нужен России… Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен?»
III.
В последние пять-шесть лет власть, при попустительстве общества, затоптала то, что должно было стать нашей национальной гордостью: Август 1991 года. Дни, когда Россия без гражданской войны покончила с советской властью. Вместо того чтобы оценить по достоинству нашу историческую удачу и на этом основать патриотизм демократической России, похоронили 90-е годы вместе с демократией, засыпав ее демократией суверенной.
При чем же здесь убийства понаехавших? И попустительство остальных? При том. Если не внедряются и не укрепляются подлинные ценности - свобода, демократия, главенство права, - воцаряется патриотическая невнятица (все при деле - поднимаются с колен). А если нет ценностей, все позволено и расцветает ксенофобия.
Власть отдала патриотизм для истолкования негодяям и воли к жесткому им противодействию не проявляет. Другого выхода, как возбудить эту волю, нам не оставлено.
* ОБРАЗЫ *
Дмитрий Быков
Горе завоевателям
Москва оказывается совсем не тем, чем кажется
Завоевать Москву до изумления, до противности легко. Это частный случай одной из тех перемен участи, которые совершенно обесцениваются в процессе.
Владимир Соловьев (Рудольфович, а не философ) высказал однажды глубокую мысль: «Есть только один способ стать худым - родиться им». С тех пор он многажды опроверг это гениальное наблюдение, худея, толстея и вновь худея, но худым не стал. Он стал похудевшим толстым - это по-своему даже более величественное зрелище, потому что я как раз презираю все врожденное, имманентное, и обожаю приобретенное, завоеванное, ставшее личной заслугой. Но приобретенная худоба - совершенно особое зрелище, потому что вокруг похудевшего все равно светится незримая аура чудесно сброшенных килограммов - контур его прежнего «я». На лице его печать диетических страданий, память о почасовом приеме невкусной пищи. Так обстоит дело со всеми людьми, подогнавшими себя под стандарт.
Я вовсе не утверждаю, что соловьевское правило универсально. Есть вещи, которые в процессе приобретения не портятся, а, напротив, дорожают. Можно воспитать в себе кротость и даже любовь к человечеству. Мне случалось видеть людей, которые поумнели. Это сказалось не только на расцветке их галстуков и профессиональной карьере, но и на форме ушей, чего уж, казалось бы, совсем не бывает, - но думаю, что замеры подтвердили бы мою догадку. Наконец, несколько раз я видел эволюцию Марии Магдалины из блудницы в святую, а обратного не наблюдал никогда (вероятно, потому, что святость есть почти всегда черта приобретенная, а б…ство - врожденная, имитировать его невозможно). Но применительно к завоеванию Москвы Соловьев прав стопроцентно: есть только один способ стать москвичом - родиться им. Все остальные навеки останутся понаехавшими.
Вы скажете, что это московский шовинизм, но я аргументированно возражу: есть масса способов родиться москвичом. Это зависит не от родителей. Это можно сделать и в десять, и в тридцать, и в пятьдесят. Это означает всего лишь оказаться в Москве естественным способом: посредством брака по любви, заслуженного повышения по службе или обычного переезда по профессиональным надобностям. Все это - не завоевание, а естественный ход вещей. Какую бы привести аналогию? Разница примерно как между обычными и искусственными родами, но принципиальней. Скажем так: Наполеон мечтал войти в Москву. Он мог войти туда множество раз без всяких усилий: туристом, гостем столицы, босоногим странником с лапоточком за плечами (представили? Я тоже сейчас хихикнул). Никто бы его не остановил, Москва странноприимна, и, уверяю вас, - он получил бы гораздо более яркие впечатления, чем выпали на его долю в 1812 году. Но ему непременно надо было войти в Москву во главе Великой армии, и он получил то, что получил, вплоть до острова св. Елены.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.