Понаехали - [19]
Лида поднялась, отряхнула платье и потянула Фиру за подол:
– Ма-а, мама, пошли, они ушли уже…
Очнувшись, подворачивая ноги, впившись в ревущего Нестора, Фира рванула во двор.
Дома, отрыдавшись, переодевшись, рассказала все соседкам. Нюся обнимала Лидочку: – Деточка, как же ты догадалась?
Ривка уточнила:
– И откуда молитву знала?
Лида, болтая ножкой и доедая пирожок, ответила:
– Папа на ночь читал. Сказал, что если страшно, то это самое сильное оружие против всех врагов. Я запомнила. Налей морсика.
Страх, липкий, черный, дрожащий, как студень, заполнил двор по грудь обеих кованых лестниц, ведущих на второй этаж галереи. Он ворочался, колебался, распухал, заглатывая в себя всех выходящих, и поднимался выше с каждым входящим. А потом плеснул прибойной волной и, затопив крыши и печные трубы, поглотил всех обитателей Мельницкой. Эта волна одним толчком забросила во двор подводу Гедали. Он, трезвый, бледный, с разбитыми в кровь и лоскуты костяшками пальцев, бросил вожжи Ривке:
– Закрой дверь, бери детей и к Ирке или Нюсе – кто примет! И к окнам не подходить. Нож с собой.
Следом за Гедалей забежал Ванечка с перевернутым лицом. Он отогнал детей от окна, задернул шторы. И вызвал Фиру на кухню.
– Начались погромы. По городу слухи, что город разрешили грабить три дня. Полиция ничего не делает. Ни одного городового по дороге! Говорят, им дали команду не вмешиваться.
Фира разрыдалась и рассказала о Лидиной молитве. Ванечка схватил ее так, что хрустнули ребра.
– Из квартиры ни ногой! Детей – на пол и не вставать. Икону к порогу!
Вечером на Дальницкой случился первый большой погром, наутро шайки работяг, воровской шушеры и солдаты карантинной службы массово громили магазины на Дерибасовской и Преображенской.
Гедаля с ножом в сапоге и топором в руках спросил:
– Что делать будем?
– Своих защищать, – буркнул Беззуб.
Ирочка впустила Ривку с детьми. Аккуратист Ванечка вывалил из дубового платяного шкафа все запасы крахмального наглаженного белья, за которыми, в глубине, лежали мешочки с патронами, и вытянул из своего «медового чемодана» обернутый в льняное полотно «манлихер», шикарный австрийский карабин – царский подарок дедушки.
Он вышел во двор и постучал Макару. Нюся, по случаю беспорядков наглухо завернутая в халат, крикнула с балкона:
– Не ищи – он с погромщиками гуляет!
– А вот это плохо… Сюда их привести может…
Во двор закатился Сема с сыновьями.
– Наши самооборону на хуторе организовали – кто с нами? Эй, Беззуб, где твой кнут?
Ваня поднял над головой «манлихер».
– Я не буду воспитывать, я буду стрелять.
Сема осмотрел единственным глазом карабин.
– Хороший ствол, а шмаляешь ты так же, как дерешься?
– Патронов жалко – на улице покажу, – прошипел Ванечка. – Гедаля, выкатывай телегу, на тебе поедем. Янкель, запри ворота во двор. Никого не пускать. Вообще никого. Откроешь завтра вечером. Мы не вернемся. Сегодня не вернемся.
Отряды самообороны на Молдаванке патрулировали свой район, чтобы остановить погромщиков еще на дальних подступах. Сема, Ваня и Гедаля кружили в радиусе нескольких кварталов, окружавших их восьмой номер.
Утром они тоже не вернутся. А днем в глухие металлические ворота раздастся стук. Он будет длится полчаса и нарастать. Бабы уложат плачущих детей на пол и накроются одеялами. Говорят, коллективная молитва творит чудеса. Они в голос на разных языках с разными именами Бога просили чуда, и оно постучало прямо в Фирино окно.
Их с Ванечкой спальня выходила точно на крышу дома в соседнем дворе за углом, то есть на Михайловской крыша соседнего дома подпирала небольшое окно их спальни. Темновато, правда, зато все видно и безопасно. Только дворовые коты, если не закрыть форточку, заглядывали с инспекцией.
Уличный грохот в ворота затих. Окна первого этажа, заложенные матрасами и тюками, держали оборону. И тут, к ужасу Фиры, раздался стук в это самое окно. Женщины и дети заверещали, переходя на ультразвук. За окном на четвереньках стояла лохматая Елена Фердинандовна в спущенных чулках и рваной юбке. Вид у нее был бесноватый.
– Дуры!!!! Откройте! Не орите!
Гордеева, вернувшись после суточного дежурства в Еврейской больнице, не могла попасть домой. Янкель получил приказ и делал вид, что окончательно оглох – команды пускать кого-нибудь, кроме Гедали с Иваном, от Семена не было.
– Девки мои где? И это, водка есть? Налейте! – распорядилась Елена.
– Девочки у Нюси, а…
Гордеева перехватила бутылку и с жадностью сделала несколько глотков.
– Сутки об этом мечтала! Ад какой творится! Вся больница полная ранеными. Столько людей ублюдки поуродовали. Ребенка трехлетнего через окно застрелили! На руках у отца была – ее убило, ему руку зацепило. Он так с ней и пришел к нам… Во дворе возле приемного навесы ставят – раненых размещать негде, перевязывать некому. Я посплю – где можно? Разбудите через два часа!
Елена рухнула на бархатное канапе и мгновенно заснула полусидя. Проснулась в темноте – рядом со свечкой и бутылочкой святой воды стояла всхлипывающая Нюся, а над ней с нюхательной солью и карманным зеркальцем склонилась Фира. В глубине комнаты тихонько плакали дочки.
В застойных 1970–80-х будет много неожиданных крутых поворотов в жизни каждой из постаревших сестер Беззуб и их уже совсем взрослых детей. А в неизменных декорациях двора на Мельницкой, 8, как и всегда, будут «делать базар», «сохнуть белье» и рожать новые слухи и новых жителей. В романе «Троеточие…» – заключительной, четвертой части «Одесской саги», – казалось бы, расставлены все точки в истории многодетной семьи Ивана и Фиры-Иры Беззуб, которые еще в начале ХХ века поселились здесь с мыслью, что это временное жилье.
«Ноев ковчег» – вторая книга «Одесской саги». События ее разворачиваются с зенита НЭПа до беспросветного 1942-го. Пять повзрослевших, таких разных детей Фиры и Вани Беззуб строят, рушат и складывают заново свои судьбы. Женьку, Котьку, Аню, Ксеню, Лиду расплескает с дворика на Молдаванке до Хабаровска и до польской границы. Как они будут выплывать из исторического цунами? Поможет ли им выжить и сохранить себя хваленое одесское жизнелюбие? Каждый из Беззубов будет выживать по-своему – цепляясь за любовь, плывя против течения или вылавливая прибыль в мутной воде.
«Нэцах» — третья книга «Одесской саги». Это слово означает седьмую цифру сфирот в каббале и переводится как «вечность» или «торжество» и символизирует победу и стойкость в терпении и вере. Роман «Нэцах» — про выдержку, силу и выносливость, качества, которые помогают разросшейся молдаванской семье в любых условиях, при всех властях сохранить себя, свои корни и те самые легендарные одесские пофигизм и жизнелюбие… В издательстве «Фолио» вышли первые два романа «Одесской саги» Юлии Вербы — «Понаехали» и «Ноев ковчег».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Селестрия Монтегю молода, красива, богата, вращается в высшем свете Лондона, покоряя мужские сердца. Но ее мир рушится в одночасье, когда отец девушки кончает жизнь самоубийством якобы из-за того, что растратил все состояние. Девушка подозревает, что в смерти отца есть какая-то тайна…
Несколько поколений Монтгомери занимаются разведением и тренировкой чистопородных лошадей. Аксель, продолжательница семейного бизнеса, подчинила свою жизнь жесткому распорядку, в котором не осталось места для романтических увлечений. Но неожиданно светлое чувство врывается в ее судьбу…
Сколько стоит жизнь 14-летнего мальчишки? Полкроны! Ровно столько получал сержант-вербовщик за каждого несовершеннолетнего бойца, вчерашнего школьника. Беспощадным, как сама война, депутатам английского парламента нет дела до слез Марты, давно не знавшей иной любви, кроме материнской. Но, когда линия фронта обагрится кровью ее сына, ее Джо, она найдет в себе силы для борьбы!
Если ты потерял все, чем дорожил, и встал по ту сторону закона; если обезьяна ведет с тобой философские разговоры, а маньяк-начальник отрезает тебе ухо – не отчаивайся. Это твой путь к просветлению. Сядь на берегу моря, выпей виски и расслабься. Когда жизнь катится в пропасть, подтолкни ее. Когда реальность выворачивается наизнанку, пошли ее к черту.