Помяловский - [26]
Чернышевский и Добролюбов первые отметили эту замкнутость дворянской литературы, первые подняли на большую высоту проблему нового героя. Эта проблема обусловливалась общим идейным направлением наших великих критиков, их борьбой против либеральных Соглашателей, во имя революционной демократии. В таком свете эта проблема обсуждается Чернышевским в статье «Русский человек на rendez-vouz» и Добролюбовым в статье «Что такое обломовщина».
Эти две статьи объединены одним общим выводом. Добролюбов и Чернышевский подводят черту под основными произведениями дворянской литературы XIX века, определяя тематическую общность и родство их главных героев.
Оба критика рассматривают Рудина как дворянского героя, в котором сконцентрированы главные тенденции дворянской литературы.
Скука и отвращение к «настоящему делу», столь свойственные Обломову, Добролюбов видит и в Онегине. и в Печорине, Бельтове и Рудине. Всех этих героев он называет «братцами обломовской семьи». Во они — продукты обломовщины с ее неизгладимою печатью бездельничества, дармоедства и совершенной их ненужности на свете.
Оттого для них не находится в жизни захватывающего дела, с которым они органически срослись бы и ради которого могли бы пожертвовать собою.
Их гуманизм, либерализм и оппозиционность — одни только слова, безответственные разглагольствования. За ними нет никакой решимости на дело. Подобно Рудину, они способны отвечать: «Что делать? Разумеется, покориться судьбе. Что же делать? Я слишком хорошо знаю, как это горько, тяжело, невыносимо, но посудите сами».
В эпоху реакции красноречие Рудина может еще ввести кого-нибудь в обман. «Пока, — пишет Добролюбов, — не было работы в виду, можно было еще надувать этим публику, можно было тщеславиться тем, что мы вот, дескать, все-таки хлопочем, ходим, говорим».
Чернышевский точно так же считает нерешительность Рудина, его упоение словами и неспособность к делу — общей чертой героев дворянской литературы.
Призыв к делу пугает, по мнению Чернышевского этих героев. Особенно, когда речь идет об организованной борьбе за общественные идеалы. Тут обнаруживается пропасть между словами и делом и начинаются разговоры, что «нельзя хлопотать обо всем, о чем говорится от нечего делать, и что лучше всего — ни за что не приниматься, потому что все соединено с хлопотами и неудобствами, и хорошего ничего пока не может быть, потому что, как уже сказано, они «никак не ждали и не ожидали»…
Мы уже знаем, что 1860 год был решающим годом в этой борьбе руководителей «Современника» против традиционного дворянского героя. В результате этой борьбы Тургенев расстался навсегда с этим журналом. В этом году Помяловский писал свое «Мещанское счастье». Здесь он хотел в художественных образах трактовать новую «философию эпохи». Это привело Помяловского к постановке в своей первой повести тех основных проблем, которые выдвинуты были «Современником». Проблема нового человека легла в основу этого произведения Помяловского. Кроме того он подошел вплотную к критике тургеневских героев, в особенности Рудина: это стало лейтмотивом «Мещанского счастья»…
В БОРЬБЕ ЗА РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ
«Не в талантах, не в их числе мы видим собственно прогресс русской литературы, а в их направлении, их манере писать».
В. Белинский
Современникам Чернышевского и Помяловского действительно приходилось вести споры не о талантах и не о числе их. В эти годы, 1855–1861, талантов появилось множество и самых настоящих. Стоит только назвать имена писателей, лучшие произведения которых относятся именно к этому времени. Вот они: С. Аксаков, Гоголь, Гончаров, Григорович, Даль, Достоевский, Дружинин, Искандер-Герцен, Крестовский (Хвощинская), Михайлов, Некрасов, Островский, Печерский, Писемский, Помяловский, Сухово-Кобылин, Толстой, Тургенев, Успенский, М. Е. Салтыков-Щедрин и др.
Среди этих талантливых писателей были люди различных направлений, но преобладали писатели-дворяне.
Вскрыть «рассейскую действительность» во всей мрачности ее рабовладельчества эти писатели не решались из боязни разжечь страсти, из боязни новой «пугачевщины».
Новый же читатель — разночинец, отлично знавший крестьянскую жизнь, не мог мириться с этой недоговоренностью. Он требовал настоящей правды без всяких прикрас, без всякого нарочито мягкого колорита. Между тем все повести о народе, писанные в то время Тургеневым, Григоровичем, Толстым, Писемским, Далем, сводились к тому, что надо помочь народу развить свои добрые чувства и простить ему пороки, навязанные жизнью.
Все это раздражало нового демократического читателя. Он требовал показа действительности в ее подлинном виде. Чернышевскому и Помяловскому пришлось стать выразителем этих новых литературных требований, этого протеста против барского прекраснодушия. Теоретическое обоснование всего этого Чернышевский дал в своих «Очерках гоголевского периода русской литературы» («Современник», 1855 и 1856). Как критик он подошел к этому вопросу в своей статье о Николае Успенском «Не начало ли перемены?» («Современник», 1861).
В своих «Очерках гоголевского периода» Чернышевский задался целью восстановить «заветы Белинского». Ибо, по его мнению, в современной ему критике не нашлось людей, способных продолжать дело, начатое Белинским, впервые решившим вопрос об отношении литературы к обществу и его основным проблемам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.