Помойник - [46]

— Кастра, ты считаешь, что это Кривонос решил свести с ним счеты? — спросил я.

— Господи! Какой ты, Вовка, однако, ступор! Как последний здешний алкаш! Ничего я не считаю! — возмутилась бомжиха. — Может, Кривонос! Может, Помойник! Может, еще кто-то! Какая теперь разница! Человека с того света все одно не вернешь!

— Само собой, не вернешь. Это не в наших силах. Только хорошо бы знать, кто его убил.

— Согласна. Тогда бы я с ним расквиталась. Мне бы и Басмач помог.

— Ни минуты в том не сомневаюсь. Расквитаетесь еще. Но до этого пока далеко, — сказал я. — Что у Крохли было повреждено? От чего именно он умер?

— Кто ж его разберет? Я в этом деле не бум-бум. Я ж тебе не лекарша, — ответила Кастра и покосилась на труп Крохли, лежащий возле ее ног. — Мы с Басмачом к его телу особо не приглядывались. Признаться, я до жути боюсь мертвяков. Мне кажется, что они могут встать и вцепиться в мое горло.

— Людям всякое иногда кажется.

— Вот-вот. Но видок у Крохли ужасный. Брр. По-моему, у него все повреждено. Места целого не найдешь. Мы с Басмачом быстро его завернули в целлофан и картон из-под холодильника. Чтоб не пугать народ.

— Правильно, наверное, поступили, — заметил я.

— Нет, Крохля не заслужил такой страшной гибели. Но почему ты у меня все это выспрашиваешь? — насторожившись, поинтересовалась она.

— Как бы, Кастра, тебе доходчивее объяснить. Видишь ли, причина смерти моего дяди тоже какая-то не понятная. Вот я и подумал, что, возможно, она в обоих случаях одна и та же.

— Эка, парень, что взбрело тебе в башку! Но нет никакой одной причины! Не-ту! Слишком разное они занимали положение у нас на полигоне. Крохля не чета нашему бывшему Голове. Он перед ним как червяк, — заключила бомжиха.

— Но все же…

— Нет никаких «но все же». Если у тебя есть охота, то взгляни на него. Разверни и любуйся им, сколько хочешь. Только после сам снова его запакуешь. Тут я тебе не помощница.

Разумеется, я отказался от ее предложения. Не стал раскрывать картонки, чтоб обследовать тело умершего бездомного. Не то, что бы я страшился покойников — просто я не испытывал никогда желания изучать их с близкого расстояния. Как говорится, нос к носу. На это действие меня не могла сподвигнуть даже вероятность того, что удастся выяснить истинную причину его смерти. В чем, кстати, я весьма сомневался. Поскольку, по словам Кастры, на теле Крохли не осталось живого места.

От самой бомжихи также нельзя было больше добиться никакой интересующей меня информации. Поэтому я начал подумывать, что не следовало ли мне и впрямь пойти на эти поминки в соседний шалаш. И попытаться выудить там, у приятелей Крохли, сведения, способные пролить свет на причину его гибели. Хотя маловероятно, что обитатели свалки были бы со мною предельно честны, откровенны и дружелюбны. Скорее всего, они бы послали меня куда подальше матюгами. Как Крохля вчера свою сожительницу вместе с Басмачом.

— Кто ж над тобой так поиздевался, милый ты мой?! Кто ж эта скотина?! Чтоб ему лопнуть, паршивцу окаянному! — вновь заголосила Кастра, громко всхлипывая. — На кого ж ты меня покинул?! Я ж теперь одна-одинешенька осталась на всем белом свете!

— Не убивайся ты так крепко. Успокойся. Что сейчас поделаешь? — сказал я.

— Как мне, Вовка, не убиваться? Как успокоиться?! Нет у меня теперь нигде ни единой близкой души! Нет своего надежного угла!

Судя по настрою Кастры и основательно принятой скорбной позе, очередной взрыв ее причитаний был рассчитан надолго. Наверняка не меньше, чем на час. В моих утешениях она не нуждалась. Они только пуще ее раззадоривали. Никаких иных дел у меня на свалке больше не намечалось. Поэтому я решил, что пора было возвращаться домой.

Итак, я решил, что пора было возвращаться домой. И в этот самый момент уловил за спиной странный шорох. Хотел оглянуться, но не успел. Потому как почувствовал сильный жесткий удар по затылку. От этого удара я мигом съехал с пошатнувшегося ствола березы и потерял сознание.

Глава одиннадцатая

Я очнулся оттого, что Жулька влажным шершавым языком лизала мое лицо. Из пасти собаки пахло нечистотами, словно из канализационного люка. Что было уже само по себе не слишком приятно. Кроме того, грозило реальной опасностью подцепить кишечных паразитов. Вероятнее всего — глистов. Но отогнать ее у меня недоставало сил. Сил даже недоставало, чтоб произнести «пошла прочь».

Другой вопрос: стоило ли ее прогонять? В отличие от некоторых людей эта дворняга не желала мне зла.

Я лежал на правом боку в позе человеческого зародыша. Поджав под себя ноги, и с руками, крепко стянутыми за спиной веревками. Щекой я ощущал ледяной холод сырой земли. Весь мир мне виделся снизу и, соответственно, в искаженном виде. Надо мной возвышались молодые деревья, редкий кустарник и хибара, возведенная Крохлей. Надо мною на сучьях березы колыхалось нижнее женское белье. На одном уровне с глазами были уголья догоревшего костра, ножки древнего канапе и моя меховая кроличья шапка, что валялась неподалеку. Эта шапка смягчила удар по моему затылку.

У меня болела голова. Хотелось пить. Хотелось курить. Но еще больше хотелось принять нормальное вертикальное положение.