Помойник - [30]

— Не скажи, дорогой! У каждой свалки есть свои особенности. Есть своя специфика. На каждой свалке царят свои правила и законы. Но что говорит тебе твоя родовая память? Разве не вызывает она у тебя никаких приятных воспоминаний?

— Нет. Это, вероятно, у тебя она что-то там вызывает, — предположил я.

— Что ж, может быть. Но мне представляется, что ты пришел сюда неспроста. Дай-ка подумать… Догадался, ты пришел вернуть мне должок Виктора.

— Я вижу, что тебе здесь все должны.

— Правильно видишь. Наблюдательный мальчик. Так ты принес деньги или нет? — с угрозой спросил он, чуть ли не вплотную приблизившись ко мне. — Ну, отвечай! Я жду!

— Нет, не принес.

— Если нет, то вали отсюда! Вон со свалки! Чтоб духу твоего больше тут не было! Тебе ясно?! А вас, голубчики, если еще хоть раз застукаю с ним, то поколочу смертным боем. Места живого не оставлю. Потом прогоню с чертям собачьим с полигона, — смерил он бомжей злобным взглядом и вновь обратился ко мне: — Ты что глухой?! Давай вали отсюда! Немедленно!

Еще вчера, при первой встрече с Кривоносом, у меня возникло желание задать ему хорошую трепку. После разговора с Мареком и особенно бомжами, оно только усилилось.

Я размахнулся и не затейливо так, по-деревенски, двинул его правой рукой по уху. Я знал, что самое простое бывает иногда самым действенным. Удар получился сильным и сочным. Кривонос охнул и изогнулся дугой.

Мой следующий удар оказался не таким удачным, как первый. Но все равно отпечатался кровоподтеком на его скуле.

Не давая Кривоносу опомниться, я схватил деревянный ящик, на котором сидел, и ринулся на него. Вид, наверное, у меня был весьма устрашающий.

Кривонос, держась за ушибленное ухо, пятился назад. Пока не упал, споткнувшись о кусок арматуры, торчащий из земли. Я занес над ним ящик и, честное слово, готов был его обрушить ему на голову. Он закрылся руками, задергал ногами и что-то громко закричал. На краткое мгновение я почувствовал себя палачом, исполняющим привычную работу на лобном месте.

Но работу палача я все же не исполнил. Подоспели Крохля с Басмачом и оттащили меня от Кривоноса, лежавшего на земле. А Кастра, расцепив мои пальцы, вырвала из них ящик. Впрочем, я не слишком сопротивлялся. Весь мой запал внезапно куда-то исчез.

— Вова, не горячись. Успокойся. Фиг с ним. Отвел душу — и ладно, — говорил Крохля.

— С него хватит. Он свое получил. С избытком, — вторил ему Басмач.

— Тише, тише. Угомонись, — просила Кастра. — Беда, какой ты вспыльчивый.

Но все их миролюбивые речи мало что значили. Было видно, что они в восторге от той взбучки, которая досталась Кривоносу.

Между тем Генка, мотая головой, поднялся. Торопливо удалился на приличное расстояние от места нашей стычки и закричал оттуда:

— Ну, гаденыш! Мы с тобой еще встретимся! Даром тебе это не пройдет! Ты кровью у меня умоешься, козлиная твоя рожа! Погоди только немного!

— Чего годить?! Зачем откладывать?! Сейчас и встретимся! Иди сюда! — ответил я, снова закипая.

Что за времена, что за нравы? Пожалеешь человека, проявишь к нему снисхождение — не отлупишь до потери сознания. Он же в благодарность тебе сразу начинает угрожать, обещая учинить всяческие пакости.

Я схватил свой деревянный ящик и, воинственно размахивая им над головой, побежал к Кривоносу. Однако вскоре поскользнулся на ледяной корке, покрывавшей тропу, и грохнулся в кучу бракованных пластиковых пакетов. Пока же поднимался и приходил в себя, он уже успел скрыться среди мусорных неровностей. Так, наверное, оно было и к лучшему. Мне совершенно не хотелось гоняться за ним по всей городской свалке.

— Ты я вижу, Вова, боевой парень. Весь в своего дядю. Он тоже не давал никому спуску. Теперь Кривонос долго тебя не забудет, — говорил Крохля, помогая мне отряхивать одежду. — Но сейчас, советую, исчезни. Мне известны повадки нашего нового Головы. Скоро он сюда вернется со своими помощниками. Тогда уж тебе точно не сдобровать.

— Да, не теряй времени. Кривонос появится здесь минут через пятнадцать, — добавила подошедшая Кастра.

Они были правы. Оставаться на свалке дольше не имело никакого смысла. Я простился со своими новыми знакомыми.

По дороге домой меня осенила неожиданная мысль. Если вдруг я все потеряю — квартиру, документы, деньги — то смогу всегда придти на мусорный полигон и начать жить вместе с этими бомжами. Впрочем, делать мне это совсем не хотелось.

Глава седьмая

Вечером ко мне приехала Татьяна.

Когда раздался звонок у входной двери, я подумал, что это пришел Марек. Или Кривонос, решивший привести в исполнение свои недавние угрозы. Но на пороге стояла, назовем ее так, моя приятельница из травматологического отделения больницы. Однако с первого взгляда я даже ее не узнал. Она сильно изменилась, и в лучшую сторону. Прежде всего, окончательно зажили все ссадины и гематомы на ее лице. Потом, одета она была вовсе не в больничный халат.

Сейчас это была ослепительная красавица. Впрочем, теперь, после бомжихи Кастры, любая женщина, мало-мальски следившая за собой, будет казаться мне ослепительной красавицей.

— Здравствуй, Володя! Очень рада тебя видеть! — сказала она, наполняя мелодичной музыкой своего голоса мою квартиру. Все же голос был самым главным ее достоинством. — Надеюсь, ты не прогонишь бедную странницу?