— Репортер «Хармони–Гроув», — объявил вновь прибывший. — Я слышал, здесь кто–то рожает! — Журналист заглянул в автомобиль, чтобы оценить ситуацию. — Я не помешаю, честное слово! Вы занимайтесь своими делами, а я просто постою здесь и сделаю несколько фотографий.
— Фотографий! — завизжала Эйприл. — Глен, не позволяй ему снимать! Я не причесана!
У нее опять начались схватки, и Глен не успел прогнать фотографа.
Шериф четко зачитывал инструкции из книги, и Глен был благодарен ему за это. Чем дольше длилось их «родовспоможение», тем слабее становился голос Дуга. Его лицо бледнело с каждой минутой.
Весенний воздух веял прохладой, но кожа Эйприл блестела от пота. Она никогда не казалась Глену более красивой, и он поспешил сказать это жене. Эйприл улыбнулась самой счастливой улыбкой.
Но вскоре ее лицо вновь исказила гримаса боли.
— Опять, — прошептала она.
А в следующий момент их дочь скользнула в руки Глена. Он хлопнул ее рукой, и громкие крики здорового младенца вознаградили их страдания.
— Поздравляю, мамочка! — Глену казалось, что его грудь разорвется от гордости. — У нас дочка!
— «Когда все закончится, обернуть ребенка», — прочитал Дуг, опустил одеяло и взглянул на влажное, извивающееся тельце. Секундой позже прозвучал глухой удар: шериф упал на землю.
Следуя инструкции, Глен завернул младенца в одеяло и положил драгоценный сверток на грудь жене.
— Давай назовем ее Джуэл[1], — предложил Глен. — Потому что она — наше долгожданное сокровище!
Улыбка Эйприл сказала ему, что жена согласна.
— Красивое имя!
— Эй, это случайно не тот парень, который баллотируется в шерифы? — спросил журналист.
После их утвердительных кивков репортер прицелился объективом в фигуру на земле и сделал несколько снимков.
— Теперь все счастливы! — объявила Эйприл, прижимая Джуэл к своей груди. — Ты обзавелся семьей, я родила ребенка, а Дуг получил рекламную поддержку своей предвыборной кампании!!!
