Помор - [82]
— Это тинахас, — объяснил Савва. — Вода тут скапливается после дождей и держится очень долго. Помнишь, я рассказывал? Ван! У-Йот! Пейте!
— Сначала коняшек напоим.
Чуга наполнил свой «стетсон» водою доверху — превосходной, прохладной на ощупь, самой замечательной жидкостью на земле — и отнёс гнедому. Тот с жадностью выглотал всё, отпихивая воронка.
Напоив коней, набрав полные фляги, Фёдор погрузил разгорячённое лицо в воду, повозил им и пил, пил, пил… Оторвавшись от тинахас, он отдышался и нахлобучил на голову мокрый «стетсон». Так даже приятнее…
Китаец с немцем словно поклонялись богу воды — стоя на коленях, они пили, пили и оторваться не могли.
— Может, здесь и отдохнём? — сказал Чуга. — Покемарим до вечера…
— Лучше в сторонке, — отсоветовал Коломин, — источник — для всех.
— Тоже верно…
Расположились лагерем в подобии небольшой пещерки, рядом с которой нашлась полянка, заросшая побуревшей травой. На маленьком «индейском» костерке из сухих веточек креозота и ослиной колючки они сварили кофе и поджарили бекон — роскошные яства после каждодневной фасоли!
Дав расседланным конякам вдоволь поваляться, покататься по песку, Фёдор напоил их как следует и привязал — длины повода должно было хватить, чтобы кони дотянулись до всей травы на пятачке перед пещеркой и, на худой конец, до хилых кустов меските, чьи бобы годились в пищу.
Заскворчал бекон, поплыл запах кофе…
— А вот скажи-ка, Ван, — затеял Чуга разговор «за столом», — ты-то чего с Гонтом не поделил?
Китаец, сыто жмурясь, покивал головой.
— Я монах, — сказал он. — Мой лама послал меня в васу страну помогать бедным хань… китайцам. В Пуэбло де лос Анзелес[170] у меня зивёт сестла, её зовут Келли Чанг. У неё працецная, она стилает и гладит весци. Плисли плохие люди и хотели отнять у неё всё, сто было назито непосильным тлудом. Их послал Гонт, а я их плогнал.
— Сильно побил? — хихикнул Коломин.
Фёдор, знакомый с манзами по Владивостоку, промолчал.
Ван легко подпрыгнул и попросил Уве-Йоргена кинуть в него палкой. Немец повертел в руках сук от паловерде, пожал плечами в недоумении и легонько швырнул его. Остальное произошло мгновенно — нога китайского монаха ударила палку в воздухе, быстро и резко, как щелчок пальцем. Твёрдое дерево развалилось надвое.
— Ну ничего себе! — поразился Савва.
Ван скромно потупился…
— А я опрукал… об-ругал Гонта в Эль-Пасо, — вздохнул немец. — Сказаль ему, что он трус и лжец…
— Сволочь он, — буркнул Чуга.
Прилёгши отдохнуть, Фёдор задремал. Разбудили его причитания манзы.
— Воды ди, воды тянь![171] — стонал Ван, баюкая руку.
— Что ещё не слава богу? — проворчал Чуга.
— Да Ван на чоллу напоролся! — ответил Коломин, суетясь вокруг китайца. — А это такая дрянь… Колючки у неё зазубренные, сами отламываются, а кончики в теле остаются, застревают, как рыболовные крючки. Та ещё зараза…
Савва просунул лезвие ножа между шишкой чоллы и рукою и резко дёрнул.
— Пара шипов ещё осталась…
Сжав кончик шипа ногтями, Коломин вырвал его, потом удалил другой.
— Гляди в оба! — сказал он китайцу в назидание. — А то сядешь посрать где не надо и наберёшь полную задницу колючек…
…Завечерело. В роскошных красках заката пустыня тихо засыпала. Даже самый слабый звук здесь будет слышен чуть ли не на версту, но некому было тревожить древние пески, и это успокаивало.
Фёдор усмехнулся. Хорошо ему рассуждать о красотах и безмерной тиши, когда тинахас под боком, и в любой момент можно припасть губами к восхитительной влаге! А если бы в это самое время он полз, совершенно обессилев от жажды и одурев от зноя, и даже не догадывался, где тут можно напиться? Благодушествовал бы он тогда, чётко зная, что если и доживёт до утра, то оно станет последним в его жизни?
Чуга обвёл глазами чёрный волнистый силуэт дюн, выделявшихся на алом полотнище заката, и спустился к пещере.
— Тихо? — спросил Савва.
— Тихо, — кивнул Фёдор. — Едем!
Рано утром, когда кони брели, устав от ночной скачки, на юге показалось облако пыли. Чуга долго смотрел на него, мрачнея всё больше.
— Думаешь, это за нами? — встревожился Коломин.
Фёдор пожал плечами.
— Какому дураку придёт в голову просто так кататься по пустыне? Стало быть, за нами… И куда нам теперь?
— Строго на север, — ответил Савва. — Там горушки такие стоят, а в долинке — прудик.
— Тогда вперёд, и с песней!
Задерживаться не стали, поехали, солнцем палимы, опустив головы под накатом нескончаемого тепла. Несколько раз пили понемногу, время от времени останавливались, чтобы смочить губы лошадям. Рты у людей пересохли, губы обветрились и потрескались, каждое движение глаз вызывало боль в обожжённых веках. Вода испарялась, покидая тела, кровь густела, движения замедлялись… А вдали, хоть и не очень-то далеко, клубилось невысокое облачко пыли — оно двигалось за беглецами, как привязанное.
Белый песок Чихуахуа пошёл плотный, слежавшийся, копыта коней в нём почти не проваливались, но заставить бедных животных скакать было бы жестоко. Всадники покидали сёдла и плелись рядом, ведя коней в поводу — пусть хоть так отдохнут.
Коломин обнял коня за шею, почти повисая на нём, и хрипло дышал, перебарывая слабость.
Несколько лет Михаил Гарин, инженер-айтишник из 21 века, живет в 70-х годах века двадцатого. Пишет компьютерные программы, совершает открытия, чуть ли не мешками посылает в Политбюро «подметные письма», скрывается от спецслужб нескольких стран… Но вот наконец минимальный план выполнен – СССР уверенно встал на новый курс, изменения во внешней и внутренней политике государства меняют русло истории, распад страны перестает маячить «на горизонте». А для Миши наступило время задуматься о собственном будущем, проанализировать свои ошибки и достижения, составить новый план – теперь уже максимальный, ведущий Советский Союз к вершинам прогресса, к построению самого настоящего коммунистического общества.
Продолжение популярного цикла, начатого романами «Целитель. Спасти СССР!» и «Целитель. Союз нерушимый?». Михаил Гирин, по собственному желанию очутившийся в «эпохе застоя», ведет двойную жизнь – открытую для всех и тайную. Примерный школьник Миша учится в 9-м классе, ходит на субботники и занимается техническим творчеством, а вечером спасает своих и убивает врагов, шлет шифровки в КГБ, рассказывая о том, что будет, о тех, кто предаст и кто останется верным Советскому Союзу до конца. За Мишей Гириным идут по пятам КГБ, «Моссад» и ЦРУ, но ему пока что удается уйти от погонь, скрываясь под разными личинами.
Антон Лушин, простой работяга и поисковик, отправляется в очередную экспедицию для розыска тел павших красноармейцев. На месте массовой гибели людей от вражеской воздушной бомбардировки Антон видит прозрачную завесу, через которую проникает в прошлое, в самый разгар боев за Ржев весной 1942 года. Выдавая себя за однофамильца – политрука, погибшего при атаке «Мессершмитдта», Лушин отправляется на передний край. А там идут тяжелейшие бои за Ржевский выступ, где Красная Армия несет огромные потери. Сумеет ли политрук из будущего переломить ход боевых действий хотя бы на участке своей роты? Или для изменения истории достаточно всего лишь сохранить жизни доверившихся ему бойцов?
НОВЫЙ военно-воздушный боевик от автора бестселлеров «Позывной: “Колорад”», «Позывной: “Москаль”» и «Диверсант №1». Наш современник становится лучшим асом Сталина. Заброшенный на Великую Отечественную, «попаданец» переламывает ход войны.Но после Победы над Гитлером ему предстоит новый бой – теперь уже на Тихом океане, против бывших союзников-американцев и под новым позывным: «Варяг».Ему суждено громить военно-морские базы в Перл-Харборе и Скапа-Флоу, бомбить Стамбул, Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и лично арестовывать «поджигателя войны» Черчилля.Но сможет ли лучший «сталинский сокол» спасти Крым от американских «Летающих крепостей», несущих атомную бомбу?..
Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский в старости очень переживал главное поражение своей жизни – сдачу врагу Севастополя. Сдачу в тот момент, когда еще не все возможности для обороны были исчерпаны. Но судьба дала ему редкий шанс исправить свои ошибки – он может вернуться в прошлое, за день до начала Великой Отечественной войны. Подготовить флот и главную базу к обороне, не допустить потери Севастополя и Одессы. Сумеет ли адмирал воспользоваться предоставленным шансом? Воевать, а не прятать корабли в укромных бухтах! Самому искать боя, нападать и атаковать врага, без пощады и жалости! Вести Черноморский флот курсом к Победе!
Он не такой, как все. С виду – моложавый «предпенсионер», головастый инженер-программист, с вызовом именующий себя «совком». Но это с виду… Михаил Гарин «по совместительству» – целитель. Он может помочь там, где официальная медицина бессильна. Гарин скрывает свои сверхспособности, спасая людей лишь тогда, когда совесть не позволяет пройти мимо. И еще у Михаила Петровича есть две мечты – исправить постыдные ошибки, допущенные в прошлом, и спасти СССР. И вот сбывается первая мечта… Мише Гарину снова шестнадцать, а на дворе – 1974 год.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Великая Римская империя. Третий век от Рождества Христова.Пройдет еще сто лет — и тысячелетний Рим падет.Станет лакомой добычей для полчищ варваров.Но сейчас Империя еще достаточно сильна…И способна защитить свои границы.
Первый век нашей эры.Северная граница Великой Римской империи.Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики, — «спецназ» Древнего Рима.И лучший из них — Гай Приск. Новичок, владеющий мечом не хуже ветерана.В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем — суровые будни Легиона, жестокие схватки с варварами-даками.А в будущем…Может быть, слава, почет, власть… Но наверняка — война. Последняя победоносная война Великого Рима.Война за золото Дакии.
Обескровив дружину князя Юрия в сражении на реке Воронеж, полчища хана Батыя стремительно продвигаются к Рязани. Вторжение началось. Уже рыщут передовые отряды татар по землям княжества. Осажден Пронск, горят Белгород с Ижеславлем. Вокруг самой Рязани все туже сжимается кольцо окружения. В последний момент князь Юрий отправляет за помощью в Чернигов посольство во главе со своим братом Ингварем. С ним едет и боярин Коловрат с небольшой дружиною и тайным наказом. Слишком уж много подозрений вызывает Ингварь, сам желающий стать властителем княжества. Нависшая над Рязанью угроза не пугает остальных князей Руси, занятых своими распрями.
Крепкий парень Олег Сухов, кузнец и «игровик», случайно стал жертвой темпорального эксперимента и вместе с молодым доктором Шуркой Пончиком угодил прямо в девятый век… …Где их обоих моментально определили в рабское сословие. Однако жить среди славных варягов бесправным трэлем – это не по Олегову нраву. Тем более вокруг кипит бурная средневековая жизнь. Свирепые викинги так и норовят обидеть правильных варягов. А сами варяги тоже на месте не сидят: ходят набегами и в Париж, и в Севилью… Словом, при таком раскладе никак нельзя Олегу Сухову прозябать подневольным холопом.