Помор - [81]
Господи, тишина-то какая… Нигде, наверное, такой нету. В лесу деревья шумят, на море волны перекатываются, а над ночной пустыней зависает полнейшее молчание. Слыхать, как воронок дышит, как песчинки перекатываются по склону бархана.
Покусав губу, Чуга соображал. Ежели Гонта не завалило, и невольники до него не добрались, ежели эта сволочь опять извернётся, то можно ждать погони. Возьмёт да тех же руралов[169] науськает. Денежки, они здорово рвение подстёгивают…
— Вот тебе и весь сказ… — пробормотал Фёдор, понукая гнедка.
Пылающие скалы обозначились впереди, и помор, оставаясь в тени, издал негромкий позывной свист. Ни звука в ответ.
Тогда Чуга засвистел «Камаринскую». Прошуршал песок, и тихий голос Коломина произнёс:
— Федя? Ты?
— Я, я… — ответил помор, испытывая громадное облегчение. Не разминулись-таки!
Завидя тень человека, Чуга направил коня в неширокую расселину. Савва Кузьмич пошагал впереди, радостно балаболя:
— А мы пять лошадей увели у Рамоса! Да-а! Самых что ни на есть. И воды набрали, и лепёшек кучу, и мясца вяленого. Ага… Китаёза поёт всё, а немчура хихикает, не переставая. Радуется! А ты как? Нашёл Гонта?
— Увы! — вздохнул Фёдор. — То ли утёк, то ли прибило его…
Выехав на свет небольшого костерка, он спешился. Кони, привязанные неподалёку, приветствовали собратьев тихим ржанием.
— Ох ты и породистых увёл! — восхитился Коломин. — Стати-то какие! А сам-то… Ну барин!
— А то! Привет, Ван. Здоров, У-Йот.
Бывшие невольники закивали, радостно приветствуя своего освободителя.
— Рано радуетесь, — улыбнулся Чуга. — Передохнули? Тогда огонь забросайте, и едем. Днём тут особо не покатаешься, а ночью самое то.
Он ещё не договорил, а Ван с Уве-Йоргеном уже закидывали костёр песком.
— Думаешь, погоню пошлют? — обеспокоился Савва.
— Да кто ж его знает… Ты говорил, дальше Тотемные холмы будут?
— Они самые.
— Воды набрали?
— Ага!
— Покажь, где тут, а то у меня фляг полно, да все пустые.
— Это мы мигом…
Времени минуло совсем ничего, а вся компания уж села на коней и тронулась в путь.
Два часа до рассвета пролетели словно пара минут. Усталость навалилась, придавила, потянула прилечь — безумный день и бессонная ночь сказались-таки. Пустыня вынуждала сменить обычай — спать следовало днём, в самую жару, а ехать ночью. Чугу, правда, беспокоила возможность преследования, но ведь и те, кто соберётся их догонять, со всей прыти не поскачут — солнце не позволит.
Так успокаивал себя Фёдор, проезжая в короткой, но желанной тени, отбрасываемой грядою источенных ветром скал, выпиравших из осыпей, как стены полуразрушенной крепости на валу.
Чуга ехал немного позади Коломина, уступая тому место вождя — в пустыне помор был новичком. Китаец с немцем плелись сзади, клюя носом и сильно раскачиваясь — спали прямо в сёдлах.
Савва свернул в узкий каньон, чьё дно было устлано песком и завалено глыбами камня. Осторожно шагая, лошади пробирались по ущелью, от крутых стен которого наплывал жар. На узкой тропинке не было свежих следов, кроме отпечатков копыт барана-толсторога.
Солнце поднялось уже высоко, зной усиливался. В медном небе не было ни облачка, а от раскалённой земли восходило марево. Кони ступали тяжко, истомлённо, в мёртвой тишине. Далеко на юге смерч закручивал пыль и песок.
Стены каньона постепенно расходились, опадая по высоте, пока не превратились в цепочки голых холмов, лишь кое-где затронутых чахлой растительностью — редкими низкорослыми креозотовыми кустами и ослиной колючкой.
Каждые полчаса Фёдор смачивал губы водой из фляжки — приходилось «растягивать удовольствие».
— Тотемные холмы, — сказал Коломин. — Скоро уже. Видишь?
Чуга поозирался, но никаких признаков источника не увидел.
— Нет, — признался он.
— Пчела к воде летит — верный признак.
Собравшись, помор сперва расслышал, а потом уже разглядел трудолюбивое насекомое. Жужжащая пчёлка пронеслась вдоль холмов, стремясь к невидимому источнику.
Коней это не обрадовало. Уныло кивая головами, они ступали неторопливо, не спеша расходуя силы, а то когда ещё их напоят?
Пчёлы привели беглецов к растрескавшемуся лавовому полю. Пласты пемзы, серые, как слоновья шкура, были погружены в песок. Глубокие и узкие расщелины раскалывали их, давая дорогу лошадям. Попадались случайные агавы, кое-где торчали кактусы-сагуаро и окотило, купами росла чолла, вся покрытая выростами с короткий банан величиной, усеянными лимонно-жёлтыми шипами.
Чудилось, всё в Чихуахуа ощетинивалось колючками, даже лава — пройдёшь по навалам вулканического стекла, и подошв как не бывало. В пустыне живо заречёшься останавливаться в тени куста, потому как там вполне может устроиться гремучая змея. Учишься избегать глубокого песка, отнимающего силы у барахтающегося в нём коня, привыкаешь пить столько, сколько влезет — и ещё больше, «про запас».
— Здесь, — сказал Кузьмич.
Спрыгнув с седла, он легко взошёл по косо пролёгшей скале из шершавого базальта.
— Есть!
Нетерпеливо привязав поводья к кривому железному дереву, раскорячившемуся в уголке меж двух глыб, Фёдор поднялся к Коломину. Прямо за скалой, в её же тени, плескалась вода. Её было много — хоть купайся!
Несколько лет Михаил Гарин, инженер-айтишник из 21 века, живет в 70-х годах века двадцатого. Пишет компьютерные программы, совершает открытия, чуть ли не мешками посылает в Политбюро «подметные письма», скрывается от спецслужб нескольких стран… Но вот наконец минимальный план выполнен – СССР уверенно встал на новый курс, изменения во внешней и внутренней политике государства меняют русло истории, распад страны перестает маячить «на горизонте». А для Миши наступило время задуматься о собственном будущем, проанализировать свои ошибки и достижения, составить новый план – теперь уже максимальный, ведущий Советский Союз к вершинам прогресса, к построению самого настоящего коммунистического общества.
Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский в старости очень переживал главное поражение своей жизни – сдачу врагу Севастополя. Сдачу в тот момент, когда еще не все возможности для обороны были исчерпаны. Но судьба дала ему редкий шанс исправить свои ошибки – он может вернуться в прошлое, за день до начала Великой Отечественной войны. Подготовить флот и главную базу к обороне, не допустить потери Севастополя и Одессы. Сумеет ли адмирал воспользоваться предоставленным шансом? Воевать, а не прятать корабли в укромных бухтах! Самому искать боя, нападать и атаковать врага, без пощады и жалости! Вести Черноморский флот курсом к Победе!
Продолжение популярного цикла, начатого романами «Целитель. Спасти СССР!» и «Целитель. Союз нерушимый?». Михаил Гирин, по собственному желанию очутившийся в «эпохе застоя», ведет двойную жизнь – открытую для всех и тайную. Примерный школьник Миша учится в 9-м классе, ходит на субботники и занимается техническим творчеством, а вечером спасает своих и убивает врагов, шлет шифровки в КГБ, рассказывая о том, что будет, о тех, кто предаст и кто останется верным Советскому Союзу до конца. За Мишей Гириным идут по пятам КГБ, «Моссад» и ЦРУ, но ему пока что удается уйти от погонь, скрываясь под разными личинами.
Антон Лушин, простой работяга и поисковик, отправляется в очередную экспедицию для розыска тел павших красноармейцев. На месте массовой гибели людей от вражеской воздушной бомбардировки Антон видит прозрачную завесу, через которую проникает в прошлое, в самый разгар боев за Ржев весной 1942 года. Выдавая себя за однофамильца – политрука, погибшего при атаке «Мессершмитдта», Лушин отправляется на передний край. А там идут тяжелейшие бои за Ржевский выступ, где Красная Армия несет огромные потери. Сумеет ли политрук из будущего переломить ход боевых действий хотя бы на участке своей роты? Или для изменения истории достаточно всего лишь сохранить жизни доверившихся ему бойцов?
НОВЫЙ военно-воздушный боевик от автора бестселлеров «Позывной: “Колорад”», «Позывной: “Москаль”» и «Диверсант №1». Наш современник становится лучшим асом Сталина. Заброшенный на Великую Отечественную, «попаданец» переламывает ход войны.Но после Победы над Гитлером ему предстоит новый бой – теперь уже на Тихом океане, против бывших союзников-американцев и под новым позывным: «Варяг».Ему суждено громить военно-морские базы в Перл-Харборе и Скапа-Флоу, бомбить Стамбул, Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и лично арестовывать «поджигателя войны» Черчилля.Но сможет ли лучший «сталинский сокол» спасти Крым от американских «Летающих крепостей», несущих атомную бомбу?..
Он не такой, как все. С виду – моложавый «предпенсионер», головастый инженер-программист, с вызовом именующий себя «совком». Но это с виду… Михаил Гарин «по совместительству» – целитель. Он может помочь там, где официальная медицина бессильна. Гарин скрывает свои сверхспособности, спасая людей лишь тогда, когда совесть не позволяет пройти мимо. И еще у Михаила Петровича есть две мечты – исправить постыдные ошибки, допущенные в прошлом, и спасти СССР. И вот сбывается первая мечта… Мише Гарину снова шестнадцать, а на дворе – 1974 год.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Четверо крутых парней, владеющих мастерством древнего боевого искусства «панкратион», уходя от преследующей их банды наркоторговцев, попадают в Древний Рим.Великие баталии, гладиаторская арена, любовные приключения и тайные заговоры – все это в историко-фантастическом боевике Валерия Большакова «Преторианец».
Первый век нашей эры.Северная граница Великой Римской империи.Лагерь Пятого Македонского легиона. Восемь новобранцев, зачисленных в разведчики, — «спецназ» Древнего Рима.И лучший из них — Гай Приск. Новичок, владеющий мечом не хуже ветерана.В прошлом новобранцев много тайн. В настоящем — суровые будни Легиона, жестокие схватки с варварами-даками.А в будущем…Может быть, слава, почет, власть… Но наверняка — война. Последняя победоносная война Великого Рима.Война за золото Дакии.
Обескровив дружину князя Юрия в сражении на реке Воронеж, полчища хана Батыя стремительно продвигаются к Рязани. Вторжение началось. Уже рыщут передовые отряды татар по землям княжества. Осажден Пронск, горят Белгород с Ижеславлем. Вокруг самой Рязани все туже сжимается кольцо окружения. В последний момент князь Юрий отправляет за помощью в Чернигов посольство во главе со своим братом Ингварем. С ним едет и боярин Коловрат с небольшой дружиною и тайным наказом. Слишком уж много подозрений вызывает Ингварь, сам желающий стать властителем княжества. Нависшая над Рязанью угроза не пугает остальных князей Руси, занятых своими распрями.
Крепкий парень Олег Сухов, кузнец и «игровик», случайно стал жертвой темпорального эксперимента и вместе с молодым доктором Шуркой Пончиком угодил прямо в девятый век… …Где их обоих моментально определили в рабское сословие. Однако жить среди славных варягов бесправным трэлем – это не по Олегову нраву. Тем более вокруг кипит бурная средневековая жизнь. Свирепые викинги так и норовят обидеть правильных варягов. А сами варяги тоже на месте не сидят: ходят набегами и в Париж, и в Севилью… Словом, при таком раскладе никак нельзя Олегу Сухову прозябать подневольным холопом.