Помоги мне, бог любви! - [2]

И снова пришло ощущение, что за ней следят. Она обернулась и посмотрела назад. Справа и слева от коттеджа виднелся лес, буйный и загадочный. У него словно были глаза. Они, казалось, притягивали и звали ее.

Эмма Лауч погибла где-то здесь, подумала она. Как и Джон…

Он не сорвался с высоты, как убеждали ее. Она знала, что он был опытен и осторожен. Умирая на ее руках, с трудом выдавил одно-единственное слово — «кэйра».

Ветер задул еще яростнее, застонал, как духи, предвещающие своими мрачными воплями приближение смерти. Шерил судорожно сглотнула и схватилась за висевший на груди кельтский крест. Последний подарок мужа.

Постояв над бушующей стихией, она устало поплелась назад к коттеджу. Скоро должен прийти Стивен. Он пригласил ее на обед и даже не удосужился выслушать ответ. Он же О'Лир! Он не ждет, пока ему ответят «да» или «нет». Он сказал, следовательно, любой должен исполнить его желание.

Стивена называют еще «Королем пяти холмов», потому что он потомок клана, правившего в здешних местах чуть ли не с дохристианских времен. Его воспитали в вере в его особую значимость, и никто, похоже, еще не напомнил ему, что он живет в двадцатом веке. Да и в ближайшем будущем вряд ли кто скажет ему об этом, размышляла она. Жители деревни просто преклоняются перед ним.

Суеверные глупцы, раздраженно подумала она, но тут же почувствовала раскаяние. Ведь Стивен взял на себя все хлопоты в ту ночь, когда погиб Джон, и проявил себя удивительно добрым по отношению к ней, даже если его доброта и была окрашена почти невыносимым высокомерием.

Стивен О'Лир… Его власть здесь была непререкаемой, а сам он и в самом деле походил на античного бога. Огромного роста, крепкий, как здешние скалы, с суровым обветренным лицом и ясными голубыми глазами. Спустившийся на землю небожитель… Эта мысль позабавила ее, напомнив легенду, которую как-то поведал Джон. Это было предание о друидах, когда-то живших здесь и веривших в могучего Бога-быка по имени Гала. Он дарил им обильные урожаи, требуя взамен лишь одного — жертвоприношения. Шер невольно поежилась.

Стив хочет, чтобы она уехала. Он снова будет настаивать, а она просто не может этого сделать, потому, что Джон похоронен в земле Раткил. Прошло два месяца со дня смерти. И она все еще не может поверить в это, как же она уедет… Неужели Стивен не видит и не понимает ее горя?

Прибавив шаг, она вернулась в коттедж. Открытая дверь насторожила ее. Шерил могла бы поклясться, что заперла ее.

Первым делом, она схватила щетку: не бог весть какое оружие, но все же… Осмотрела гостиную, спальню, кухню. Ничего подозрительного. Немного успокоившись, она поставила на плиту чайник. Озноб все еще бил ее. Включила подогреватель в ванной комнате, наполнила ванну горячей водой с пенным шампунем. Заварила чай и взяла его с собой.

Допив чай, она блаженно расслабилась. Впервые после гибели мужа она почему-то не чувствовала боли, а лишь ощущала упоительную сонливость, тепло и поддразнивающие ее плоть пузырьки воды. Ей был слышен ветер за стенами коттеджа, но это был вовсе не вой, а наоборот, что-то умиротворяющее.

Она чувствовала себя просто чудесно.

— Действительно чудесно, — произнесла она вслух. И рассмеялась. Пьяная. Вот в чем дело. Ее ощущение было сродни опьянению. Или воздействию одного из удивительных снадобий доктора Бакса, которыми он отпаивал ее после смерти Джона, чтобы облегчить ее боль и снять напряжение.

Но нет, это что-то другое… Ее мысли путала неудержимая сонливость. Но она не желала засыпать. Она хотела и дальше чувствовать щекотание кожи пузырьками пены, восхитительное — нежное и эротическое — прикосновение воды к телу. Каждой клеточкой своего тела она ощущала наслаждение и улыбалась…

Вдруг Шер услышала свое имя, словно кто-то звал ее издалека. Она хотела откликнуться, но было лень. Ее веки стали такими тяжелыми.

— Шер! — Она услышала, как ее позвали снова, настойчиво и уже ближе.

С усилием она открыла глаза. В дверях стоял Стивен в толстом шерстяном пальто, под которым она увидела черный костюм, великолепно сочетающийся с его темными волосами и голубыми глазами.

Он хмуро взирал на нее. И чего он все время хмурится? Она же не ребенок, к которому он приставлен воспитателем…

— Шерил, что это с тобой? Я звал и звал тебя и в конце концов вынужден был сломать эту проклятую входную дверь.

Она не ответила. И чуть не рассмеялась, настолько разгневанным и раздраженным он выглядел. Его бронзовое лицо напоминало грозовую тучу.

Скинув с себя пальто, он приблизился к ней, опустился на колени рядом с ванной, положил руки на ее плечи и встряхнул.

— Дорогая, ты что, напилась?

— Не говори глупостей.

— Тогда, что с тобой?

Ее позабавило, что он так встревожен. Однако, глядя на него, она почувствовала, как внутри нее разгорается огонь. У нее перехватило дыхание, когда она заглянула ему в глаза, вгляделась в его твердо очерченный рот.

Она дотронулась мокрыми пальцами до его щеки и почувствовала грубоватую бархатистость его кожи.

— Стив… — прошептала она, и чуть было не соскользнула в ванну, потеряв опору, но удержалась и расхохоталась.

— Сейчас я тебя вытащу отсюда, — пробормотал он. — Только не утони! — Вернулся он через секунду, но уже без пальто, пиджака и рубашки. Потом наклонился и извлек ее из воды.