Помни имя своё! - [101]

То, что говорят – будто в Советской армии не берегли ни технику, ни людей, брали числом – все это …ня полная. Берегли – еще как берегли.

Прошляков, начинавший еще в Сталинграде, где солдата обычно хватало на два боя – брал и чистил не один город, потому знал, что и к чему. Оборона Берлина строилась по секторному принципу: восемь секторов и в центре последний, девятый, самый укрепленный. Сил в городе было явно недостаточно и все по одной причине – последний месяц фашистские генералы саботировали приказы ОКВ, стараясь отойти на Запад, чтобы сдаться в плен американцам и англичанам. В городе практически не было исправных танков противника: много новейших танков угробили у озера Балатон в ходе довольно непрофессионального контрнаступления. Тем не менее – в городе держали оборону несколько набранных с бору по сосенке сводных дивизий, городские жители, сведенные в Фольксштурм и гитлерюгендовцы. Последние – были особенно опасны.

И еще этот снайпер. Может – его и вовсе завалило под взорванным зданием?

Против немцев – следовало применять испытанную тактику: взаимодействие бронетехники и пехоты. Пехота – должна опережать танки, но ненамного. Пехотинцы – проникают на улицу, по ним открывают огонь – они занимают укрытия, но не пытаются взять штурмом укрепления фашистов: слишком много потерь. В этот момент – должны выдвинуться танки и открыть огонь по выявленным огневым точкам противника. Пехотинцы же – должны поддержать танк автоматным и пулеметным огнем, не допустить выхода на позиции фаустников, приближения к танку подрывников с взрывчаткой и ручными кумулятивными зарядами, воспрепятствовать отходу противника с занимаемых им позиций до полного его уничтожения. После уничтожения противника сосредоточенным огнем – пехота должна продвинуться вперед, насколько это возможно, зачистить здания. Саперы и инженеры – должны проверить и проложить путь танкам для следующего броска.

Все вроде бы просто – но как только доходит до дела – возникают нюансы.

Необстрелянные, неопытные солдаты – боятся своих танков, тем более таких громадных как ИС-2 больше, чем противника. За танком можно и нужно укрываться при обстреле – но при этом нужно быть всегда начеку: танк может начать маневрировать, и можно попасть под гусеницы. Нужно вообще понимать, как и куда может пойти танк, чтобы не попасть под него и не мешать ему. Нужно знать, где и как располагаться на танковой броне во время движения, чтобы иметь возможности для наблюдения и обстрела – но в то же время не скатиться с брони и не попасть под гусеницы. Если танк начал стрелять – то нужно открыть рот, иначе можно вообще оглохнуть. Нужно знать, где может пройти танк, а где не может, чтобы взаимодействовать с экипажем танка, указывая ему дорогу. У зачистки зданий – есть тоже свои особенности, без знания которых будут потери.

С танками тоже проблемы. Насыщенность линии обороны фаустниками столь высока, что полностью избежать попаданий почти невозможно. Появились какие то ракетные установки с электрическим… что ли пуском – которые пробивают лобовую броню ИС-2. Значит – нужно укреплять броню для преждевременного подрыва фаустпатрона – для этого годятся мешки с галькой, каменистой землей, кроватные сетки и детали кроватей, листы брони с трофейной техники и своих подбитых танков, если есть. Зенитный пулемет можно прекрасно использовать для борьбы с фаустниками: мощный ДШК пробивает стены. Но для этого его надо оснастить щитом: фаустники тоже не дураки, они действуют в связке с пулеметчиками и автоматчиками, которые прикрывают их выход на позицию. На танке нет скоб для того, чтобы танкодесантники могли держаться в движении – надо наварить. И много других, мелких нюансов – которые в сумме дают либо победу, либо поражение.

Прошляков занимался подготовкой танкодесантников и взаимодействием с экипажами танков, «горелый» старшина Тихомиров, чей танк не подлежал восстановлению как раз из-за этой новой ракетной установки – занимался танками, матеря и гоняя в хвост и в гриву рембатовцев. За несколько дней, оказывается можно много чего сделать: опыт не передашь, конечно – но опыт только в бою зарабатывается, словами его не передашь. По крайней мере, сделать так, чтобы эти солдаты были хоть немного более готовы к встрече с коварным, изощренным, много чему научившимся за годы войны противником, воюющим на пороге своих домов… они смогли – сделали все, что было в их силах. И даже немного больше…

Сейчас, Прошляков с тоской смотрел на ополовиненную банку тушняка перед собой. Больше половины за раз он съесть не мог – рвало. Вообще… плохо дело. К своему телу он привык относиться в приказном порядке, а сейчас… сейчас оно подло предавало его, раз за разом…

– Товарищ капитан, разрешите… – один из танкистов показал на ополовиненную банку

Прошляков махнул рукой

– Давай…

Танкисты рассмеялись

– Наш Жора – проглот и обжора…

Прошляков – тоскливо посмотрел в темноту…

* * *

По всему – сегодня намечалась последняя охота…

Патронов осталось всего ничего – сорок семь, это полтора магазина, почти пять винтовочных обойм. Снабжения не было почти никакого – он слышал, как Юнкерсом удалось доставить снаряды к ахт-ахт, непревзойденным немецким зенитным пушкам и вывезти раненых обратным рейсом. Всего два самолета – топлива не было, в небе безраздельно господствовала вражеская авиация. От знакомого офицера Люфтваффе он узнал, что американцы и англичане ругаются в небе – дичи слишком мало и на всех не хватает. Было бы смешно, если бы не было так грустно…