Поминальная свеча - [7]
Севастополя» дала мой репортаж «На новой магистрали» — с места важного объекта строительства Малахов проспект — Корабельный спуск. Тут вовсю трудились дорожники. Грубый булыжник заменялся на асфальтовое покрытие с добротным бордюрным оформлением. Отлично работали дев- чата — комсомолки из Сумской области Лида Власенко, Валентина Журба и десятки других добровольцев.
В другом номере на целевой полосе едва разместились многие мои материалы, в том числе о добытчиках и обработчиках крымского камня, его пользователях — строителях, запустивших прочный дар природы на возведение мостов, дорог, зданий и сооружений. За моей подписью прошли и другие публикации.
Уважил я просьбу и Майи Свердловой — написал для ее отдела материал в жанре заметок экскурсанта о Херсонесском музее — заповеднике. На газетной полосе он занял «подвал». И дался мне легко. Я спустился с огневой позиции батареи по крутой каменистой тропинке вниз, на галечный берег моря, к остаткам древней базилики Херсонеса. Здесь сохранилось несколько остатков колонн, фундаментов и стен строений от далекого прошлого, когда Херсонес существовал как самостоятельный полис и находился в зависимости от Рима и Византии. Реликт мирового значения позднее носил русские названия Херсон и Корсунь.
Пристроился к очередной экскурсии, послушал экскурсовода, а затем дополнил сведения в самом музее. Мало того, что соседа — батарейца в моем лице сотрудницы снабдили необходимыми данными для написания заметок, так они еще и угостили меня необычным напитком. Впрочем, то был даже не напиток. Накануне вблизи заповедника при раскопках из земли был извлечен высоченный глиняный пифос с виноградным вином, превратившимся за два тысячелетия в плотное желеобразное вещество со стойким винным вкусом и запахом. От него‑то и был отрезан для меня кусочек такого «мармелада».
В экспозициях музея тогда находилось около 300 тысяч экспонатов. В его античном отделе неизгладимое впечатление производила присяга херсонеситов, исполненная на мраморной плите более двух тысячелетий назад древнегреческими письменами. Граждане Херсонеса персонально и все вместе клялись Зевсом, Землей, Солнцем и Девою, всеми богами и богинями пребывать в единомыслии, свято беречь город и его окрестности, не уступать никому — «ни эллину (греку), ни варвару», но «охранять для народа
херсонеситов». Немало уникальных экспонатов содержалось в средневековом отделе, в зале по истории и археологии раскопок Херсонеса. За 30 лет, сообщал я читателям, с 1922 по 1952 год, музей и раскопки посетило свыше 600 тысяч человек.
На многие годы запомнились мне трехмесячная военная служба офицера — резервиста ЧФ и нештатное сотрудничество с городской газетой «Слава Севастополя» и флотской — «Флаг Родины».
ОБАЯНИЕ ШОЛОХОВА
В 2004 году исполнится сорок лет, как М. А. Шолохов принимал у себя в Вешенской делегацию коллектива Ленинградского машиностроительного завода им. Кирова. Сам Михаил Александрович со своими земляками побывал в гостях у кировцев, бывших краснопутиловцев в 1961 году, а их приезд на его родину был своего рода ответным дружеским визитом. Давно, со времени написания М. А Шолоховым романа «Поднятая целина», установилась их тесная сердечная связь. На примере главного персонажа шолоховского произведения Семена Давыдова заводчане видели наглядную причастность тружеников своего прославленного предприятия к большим переменам в деревне, преодолению патриархальщины, приобщению к образованию и культуре, организации труда в сельском хозяйстве на современной основе. Их литературно изображенный посланец, один из прообразов знаменитых коммуни- стов — двадцатипятитысячников, личным примером доказывал правоту начатых преобразований. Так воспринимали новый роман Шолохова и все советские люди, все колхозное крестьянство. В 30–е и последующие годы имя писателя находилось в ореоле всеобщего внимания и симпатии.
За великий подарок судьбы воспринимаю краткий диалог с Михаилом Александровичем 23 июля 1964 года на аэродроме в Базках при встрече делегации ленинградцев и его небольшую записку в мой адрес в 1970 году, когда я уже работал в Майкопе редактором областной газеты «Адыгейская правда». Но все по порядку.
В 1964 году я находился в служебной командировке в Ростове — на — Дону по делам руководимого мной зонального журнала «Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа и ЦЧО» (с 1968 года «Сельские зори»), С 1962 года в РСФСР выходило шесть таких изданий, и им
уделялось немалое внимание со стороны ЦК КПСС, как трибунам для пропаганды достижений науки и передовой практики в сельском хозяйстве. В обкоме партии наш член редколлегии В. П. Безменов посоветовал мне отложить пока поездку в Новочеркасск в институт виноградарства и виноделия, а отправиться в Вешенскую, где ожидалась встреча Шолохова с кировцами.
В Вешенском парткоме (по — хрущевски!) производственного управления его молодой энергичный секретарь Петр Иванович Маяцкий, приподняв со стола последний номер зонального журнала, сказал:
— С Михаилом Александровичем нередко беседую и советуюсь по многим вопросам. Иногда говорю о публикациях с Дона в вашем журнале. Слушает с интересом. Так что не сомневаюсь: ваш привет от кубанцев ему придется по душе.
В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены драматические события в казачьей Черномории периода 1792–1800 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.
В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены бурные потрясения на Кубани в ходе гражданской войны 1918–1920 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.