Поместный собор Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой Лавре и Избрание Патриарха Пимена - [2]

Впервые более точные сведения о предстоящих выборах мне удалось получить в Москве, куда я приехал 19октября 1970г. и, где должен был провести целый ряд встреч до 5ноября. Поехал я как "турист", но был принят Патриархией как "гость", помещен в гостинице "Ленинградская", и в мое распоряжение была предоставлена машина с шофером. Во время пребывания в Москве, Загорске (Сергиевом Пасаде) и Ленинграде я был принят и имел беседу с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Пименом в Чистом переулке в присутствии епископа Филарета Дмитровского. В этот приезд я дважды служил с ним как всенощную, так и литургию на праздниках Иверской и Казанской икон Божией Матери (в Сокольниках и Патриаршем соборе), виделся и беседовал с митрополитом Никодимом и Алексием Таллиннским, с профессорами Московской и Ленинградской академий, а также со многими священниками и мирянами. Все это дало мне возможность составить определенное представление о церковных настроениях в связи с выборами Патриарха. С этой целью я каждое утро, никем не сопровождаемый и заранее никому не сказав куда еду, садился в машину и говорил водителю, в какую церковь я намерен сегодня поехать. Молился за литургией, оставался после службы на некоторое время и беседовал с духовенством и мирянами. Мое появление без сопровождающего лица от Патриархии вызывало некоторое удивление. "Как хорошо, что Вы приехали на этот раз один, - сказал мне один батюшка, знакомый по прежним приездам, сможем поговорить".

Эти утренние посещения церквей дали мне очень много. Так в церкви Воскресения Словущего в Сокольниках мне встретился староста, почтенный мужчина средних лет, скорее народно-купеческого, чем интеллигентного вида, на мой вопрос, кто будет Патриархом, сказал: - "Да если это зависит от Москвы, то тогда, конечно, Пимен. Его здесь все знают и любят. Он постоянно в московских церквях служит, и прекрасно служит. И фигурой, и благочестием, и всем - самый подходящий Патриарх. Он и с властями нашими умеет ладить, правительство его, как слышно, поддерживает".

- "А Никодим, - спросил я. -Многие за границей думают, что он будет Патриархом".

-" Ну знаете, это как- то не солидно. Слишком молод. Патриарх - ведь это отец".

В большинстве других церквей, где я бывал тогда, все говорили, что Патриархом, вероятно, будет Пимен, и что он наиболее подходящий. Объясняли это тем, что его любит церковный народ за благолепие и усердное богослужение, доверяет ему как монаху от юных лет. О митрополите Никодиме говорили, что очень многие в народе против него, не доверяют ему, считают новатором и другом католиков, "он продаст нас красным шапкам" (то есть кардиналам) - слышалось в массах. Рассказывали и следующий анекдот: уезжая в Рим на последнее заседание Ватиканского Собора, куда митрополит Никодим был приглашен, перед отъездом в Ленинграде, после богослужения он обратился к верующим с просьбой молиться о нем, так как "он едет на закрытие Ватиканского Собора". "Как!" - закричали верующие, не поняв смысла сказанного, - еще один собор закрывают, и ты едешь в этом участвовать. Не пустим! Не выпустим отсюда!" Такое же сильное смущение вызвало среди ленинградских верующих, когда митрополит Никодим стал служить в красной мантии. Это было истолковано как выражение сочувствия коммунизму! На самом деле здесь скорее усматривалось подражание католикам. Во всяком случае, это новшество страшно смущало простой народ. Ввиду всего этого, и открытой враждебности к митрополиту Никодиму части верующих, его избрание Патриархом было нежелательным, ибо могло вызвать несогласия и даже раскол в Церкви.

(То ли дело митрополит Пимен; против него никто не был настроен)

Сильно повредило митрополиту Никодиму решение Св. Синода о допущении к причастию римо-католиков там, где нет католических храмов и священников (кстати, принятое Синодом по инициативе митрополита Никодима). Повредило не столько в народе, который в такие вопросы не очень вникает и они его не затрагивают непосредственно, сколько в кругах традиционно настроенной интеллигенции. "Опрометчивый шаг", как выразился А.В.Ведерников, назначенный после долгосрочной опалы со стороны митрополита Никодима, богословским референтом митрополита Пимена. Митрополит Никодим отстранил его от редактирования ЖМП и от всякой работы в Иностранном Отделе, и это назначение вызвало большое недовольство в окружении митрополита Никодима, особенно епископа Филарета. Любопытно, что это увлечение римо-католицизмом, приписываемое митрополиту Никодиму, - более кажущееся, впрочем, чем действительное, - вызывало недовольство и в правительственных кругах, где оно рассматривалось как "перегиб". Говорили, что Куроедов, узнав, что митрополит Никодим выбрал темой своей магистерской диссертации Папу Иоанна XXIII, страшно возмутился - "Какой позор! Неужто он не мог найти какого-нибудь православного Патриарха или митрополита для своей диссертации!"

Впрочем, по общему мнению, в смысле лояльности к советской власти и готовности считаться с ее предписаниями митрополиты Никодим и Пимен мало чем отличались один от другого, - такого рода мнения приходилось мне слышать в церквах от духовенства. Их можно резюмировать словами игумена Марка (Лозинского), преподавателя Московской Духовной Академии, автора большой диссертации об Игнатии Брянчанинове. Он был представителем традиционно-монашеских "оптинских" кругов и большой противник митрополита Никодима из-за его новаторства, он говорил мне: "При настоящих обстоятельствах самым подходящим, да и единственным возможным кандидатом, все же является митрополит Пимен".