Ползучая война - [27]

Подкрасться, швырнуть инициирующий заряд исподтишка и всех делов. Бери тогда тепленькой хорошо прожаренную планету.

Все как есть по древнерусской поговорке: гром гремит — мужик креститься. Интересно, зачем фольклорному мужику крестное знамение при изменении погоды? — мельком подумал Парм Деснец и размашисто перекрестился в честь блаженной памяти да упокоения души опочившего во славе и триумфе родителя — Филиппа Деснецова, геройского командира наемников Груманта, вышедшего на просторы Эйкумены с предложением чрезвычайных военных услуг нуждающимся мирам-государствам.

Да, мы солдаты Вселенной, никогда не забывал о том и постоянно напоминал сыну генерал Фил Деснец. Деснец Старший прозорливо выдвинул идею о военном экуменическом товариществе Вольных кирасиров, чьим Отечеством должна стать доступная Вселенная, а не какая-то обособленная планета-государство, погрязшая в местнических мелочных интригах.

На тот исторический момент перспективная военная мысль прекрасно себя оправдала. Генералам Деснецову и Бобоничу удалось в кровопролитных боях и сражениях создать из добровольцев многих планет боеспособную армию с крепким финансово-экономическим тылом и научно-промышленным базисом.

На сей день вооруженные силы Груманта насчитывают 32 спейсмобильные механизированные дивизии, являясь миротворческими посредническими силами для 125 звездных систем и планет, с которыми у Вольных кирасиров Груманта заключены договоры о военно-политическом арбитраже.

Генерал Фил Деснец первым положил начало нарицательной военной традиции, придав слову "наемник" положительный и доблестный смысл. Ведь изначально на Земле выражение "солдат" произошло от романского "сольди", "суэльдо", означая плату, заработок…

— Иными словами, мой друг Зак, настоящий солдат есть наемный воин, служащий за плату. Его добровольный ратный труд оплачен кровью, профессиональным денежным вознаграждением, достоимущим содержанием и призовыми трофеями. Тем доброволец-профессионал и отличен от ополченца, временно отбывающего срочную воинскую службу по принуждению.

Продолжив непринужденно разглагольствовать, фельдмаршал Деснец как владетельный князь Груманта пришел к сравнительному выводу — воинская повинность адекватна подушному налогообложению. И то и другое ему были отвратительны.

Никто (пацифисты ли, милитаристы) не настаивает на том, будто насильственный отъем денег, здоровья, иногда самой жизни — представляются предвечно благим делом в отношениях между подданными и государством. Пусть некоторые и утверждают лукаво: якобы граждане платят налоги и отбывают воинскую повинность исключительно по доброй воле.

Позвольте, добрые леди и джентльмены, не поверить во многие добровольные начала такого общественного договора.

Немногим лучше воинской повинности, по опыту и наблюдениям Парма Деснеца, также являлось любительское участие в боевых действиях ухарских волонтеров по мотивам партийно-политическим или молодецки-авантюрным из-за склонности к риску и боевой эйфории.

Ни те, ни другие, доказано практически на полях сражений, не способны воевать на равных против солдат и офицеров кадровой профессиональной армии. Причем вести вооруженную борьбу не тупым числом, а мастерским умением.

Лишь военными профессионалам дано истинное понимание того, что такое с честью подчиняться, командовать, сознательно и необходимо воевать не со страхом, не за страх, а за совесть…

— А ведь мы, Захарка, кадровые военные и должны воевать по экономическому поводу, а не во славу национальной политики с идеологией. Нам платят — мы служим, воюем. Зарабатываем себе на пропитание. Чем мы лучше, скажи, разбойников и пиратов?

— Добавь еще сюда, Парамоша, политический тезис о нехватке жизненного планетного пространства нашему гражданскому народонаселению, о чем нам талдычат, не будем перечислять какие партийные вожди. Пойди у них на поводу, и мы с тобой на ать-два сущими агрессорами окажемся. На всю Эйкумену захватчиками-оккупантами ославят.

— Небось, на докладную записку барона Пельча намекаешь? Забавно этот полковник нам пишет. Хм, зачистить от партизан геонскую Австразию. Потом же потребовать ее в качестве платы за участие в военном перевороте…

— Не только. Хотя наполеоновские планы Дэйва Пельча по-моему дурно пахнут нарочито грубой провокацией.

— Да, ваше высокопревосходительство. Мнит он себя Наполеоном и, быть может, Бонапартом…

Хм-м, я ему не Макиавелли-теоретик. Потому практическую резолюцию наложил: воспретить и позабыть.

А ты, мой друг, не мне тебя учить, окольно, с оказией предупреди маршала Малева и доктора Дагора…

Казалось, облачное небо уютно располагающе опустилось ниже. Начал накрапывать мелкий дождик, постепенно скрывший за жемчужной пеленой дальние пластхрустальные стены и висячие сады четырехгранного пирамидального небосвода. Вокруг чудодейственно сотворился простор, словно где-нибудь на поверхности дождливой планеты.

Пасмурная неторопливая погода, навевавшая неспешные раздумья, с возрастом стала привлекать Парма Деснеца. Зак Бобон, хорошо понимавший друга и патрона, не собирался прерывать течение его мыслей.

Премьер-канцлер отлично знал: глубокомысленное молчание, отвлеченные теоретические рассуждения, исторические реминисценции фельдмаршала непременно выльются в политически верное судьбоносное решение. Таким образом Парм заглядывает за горизонт быстротекущих событий.