Полюбуйтесь… Коррупция: хроника одного судебного расследования - [3]
Так вот, если бы я стал фактической причиной пожара, лишившего генерального директора городской управляющей компании жилья; если бы именно моя халатность стала причиной возгорания, – плюс, факт этот был бы подтвержден произведенными сразу по итогам пожара официальными экспертизами государственной пожарной службы, то… И вот теперь «смешной вопрос»: понес бы я определением судебного разбирательства и его итогом – судебным решением – ответственность за проявленную халатность, став в позу «ученика пятого класса школы»: «Я не делал – я не брал – я не виноват»?[19]
…Бросаю читателям обладающую ироническим смыслом реплику, прозвучавшую когда-то относительно советского правосудия, но, думаю, не менее относящуюся к специфике последнего и в послеперестроечное историческое время: Российский суд – «самый гуманный суд[20] …в мире»[21]. Гуманный потому, что в центре его интереса, безусловно, оказывается «человек – высшая ценность»[22] = «живой электрик-халтурщик». Однако сие было иронией, иронией и осталось[23].
Продолжаем фантазировать:
…Да, говорить такое в России начала XXI века, даже фантазировать такое, видится как бы неприличным. Уж больно неправдоподобно сие выглядит: …Некто виновный в возникновении пожара, как по действующему закону о ЖКХ, так и с подтвержденной виной актами объективной государственной пожарно-технической экспертизы, – решением полной пирамиды судопроизводства обретает вердикт: в отношении возникновения пожара невиновен, поскольку якобы-не-причем, и потому не несет по такому случаю никакой ответственности[24].
…Но, что уж там. Давайте вообразим, что такое все-таки случилось и произошло в самом-что-ни-на-есть правовом государстве – в России XXI века.
Идем далее в своих фантазиях.
…Коль уж мы решились на то, чтобы вообразить «признание невиновности объективно виновного[25]», то давайте «помечтаем»: как таковое способно быть, возможно произойти[26]. Понятно, если все стороны судебного процесса «субъективно, в здравом уме» и явно понимают «что к чему», какого рода «липу» обсуждают и принимают решение. Предположим некоторые ситуации.
Первая, фантазийная ситуация: переворот в судебном решении с правды-истины на ложь может иметь основанием своим воздействие (на судью) обстоятельств непреодолимой силы[27]. Ведь именно обстоятельства актуально непреодолимой силы способны превратить, без специального на то намерения, «честного человека» в, как минимум, совершающего ошибку, либо вынужденного нечто делать против своей воли.
Придумаем и рассмотрим некоторые из нами видимых такого рода «обстоятельств»:
1. Внезапная болезнь и обусловленное болезнью искажение способности восприятия[28].
Действительно, если вдруг «судья заболел», «занемог, даже не подозревая об этом»[29], то такое положение реально может стать источником суждений и решений, противоречащих не только требующему глубокого всестороннего исследования объекту, но даже и «очевидностям» непосредственно наблюдаемого положения вещей. Действительно разумные решения, ведь предполагают «трезвую голову» и «объективно-здравый ум».
2. Внешнее грубое насилие, как и собственная неконтролируемая страстность[30].
…Действительно, представим себе, что в руках у того, кто является «виновником пожара по халатности», находится «небольшая атомная бомба», и он, становясь на путь шантажа, объявляет о своей готовности уничтожить-испепелить и себя самого и целый город в случае, если суд не вынесет оправдывающий его, шантажиста, приговор[31]. Как поступит в такой ситуации судья, если сие вдруг возникнет, причем возникнет так, что не будет у «судьи» другого способа сохранить жизнь «себе и целому городу» иначе, кроме как вынести противоречащее истине решение по спорному вопросу?
…Таков случай, так сказать, «шокового типа», обстоятельств грубого внешнего воздействия, ставящий принимающего решение субъекта в положение вынужденности искажать картину реальности.
Однако, как показывают опыт и воображение, возможны и иные способы достижения результата замены вывода поистине на противоположный таковому, используя инструменты актуального «труднопреодолимого внешнего воздействия»[32].
…Как поступит, например, человек в случае, когда «предательство кого надо и когда надо» обнаружит себя корпоративно необходимым условием его карьерного роста, обретения уважения среди таких же, как и он, а также материального достатка: если от этого, совершит он таковое предательство или нет, зависит карьера, а может быть, и сама жизнь. Сможет ли «идущий против течения правдолюбец» выжить в таких условиях существования, условиях неосуществимого без самопожертвования исполнения своих обязанностей в качестве социального функционера?[33]
…Иначе говоря, «маленький человек – электрик» может оказаться вовсе и не таким уж и «маленьким-беззащитным», если на его стороне вдруг откроются инструменты возможностей внешнего воздействия на судей, проламывающие все представления о «формировании принимаемый решений по основаниям беспристрастной справедливости»[34]. …Ну, прямо как сюжет голливудского триллера…
3. Специфические внелогические средства оборачивания заблуждения, выступающие в качестве «непреодолимого основания» некорректных выводов – в псевдо-истину.
Добро пожаловать в эпоху тотальной информационной войны. Фальшивые новости, демагогия, боты в твиттере и фейсбуке, хакеры и тролли привели к тому, что от понятий «свободы слова», «демократии», как и от старых представлений о «левой» и «правой» политике, не осталось ни следа. Вольно и невольно мы каждый день становимся носителями и распространителями пропаганды. Есть ли выход и чему нас может научить недавнее прошлое? Питер Померанцев, журналист и исследователь пропаганды, отправился в кругосветное путешествие на поиски правды (или того, что от нее осталось)
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.