Поляна, 2012 № 01 (1), август - [58]

А Таня… Таня бредила горами.

Таня

Моя подруга Танечка, четырнадцатилетняя, тоненькая, голубоглазая блондинка, единственная дочь тети Зои, была на пять лет меня старше. Конечно, я тоже хотела быть альпинисткой, как она.

Однажды мама прибежала с работы среди дня. Другие соседи тоже. Все плакали, говорили, что Таня погибла в горах. Я села на диван и ни за что не хотела с него вставать.

Потом мама меня уговорила, и мы поехали покупать Тане платье в гроб. Ничего подходящего не было. Тогда мама в салоне для молодоженов купила кружевное белое платье невесты и венок.

Так в этом наряде я Таню и запомнила. Красивую, взрослую, спящую царевну.

С холодной, желтой хризантемой

Придет ко мне осенней мглой

Твой образ юный и земной,

Неся напев нездешней темы.

Я мокрых листьев аромат

Вдохну тихонько, осень это

Пришла, окутав теплым светом

Наш тихий дом и старый сад.

Надя

Надя жила в соседнем доме. Мы познакомились с ней, когда нам было по шесть лет. И сразу между нами установилась какая-то астральная связь.

Стоило мне подумать, сидя у себя дома: «Хорошо бы выйти во двор, а там Надя с куклой и коляской», и точно! Я выходила, а Надя — во дворе.

Однажды мы с ней были вместе в пионерском лагере. Лагерь — очень хороший. Высоко в горах. На территории самый настоящий зоопарк, с газелями и медвежатами. Пионервожатые с нами постоянно занимались. То КВН проведут, то конкурс песни устроят.

Но детям двенадцати-тринадцати лет хотелось и иных развлечений.

И мощная надина фантазия их сотворила.

Она сказала мне, что мальчик Женя влюбился в меня. А Жене сказала, что я в него влюбилась.

Не знаю, как долго бы продолжалась наша романтическая история с Женей, но Наде вскоре стало обидно, что она не у дел, и она раскрыла нам глаза, заявив, что все это придумала она.

В ярости я влепила Наде пощечину. И убежала в горы. Но к концу дня, обдумав все и взвесив, я поняла, что дружба для меня дороже. Тем более, Надя искренне раскаялась. Мы снова подружились.

Лиза

Лиза приезжала в наш дом к своей бабушке только летом. Всегда нарядная, неприступная, особенная. Мы ждали ее приезда, потому что без нее было как-то пустовато. Она никогда не гуляла с нами, но присутствовала, ибо ее окна выходили во двор. Она часто сидела на балконе и читала, или вязала, иногда посматривая на нас.

А мы посматривали на нее, почему-то не решаясь позвать. Наверное понимали, что она из другой жизни, более красивой, чем наша.

Однажды, играя, мы поссорились с подружкой Наташей из-за того, кому быть Констанцией в «Трех мушкетерах». Сначала просто препирались, а потом Наташка закричала: «Какая из тебя Констанция, ты же обезьяна, обезьяна, обезьяна!». Мне стало обидно, и я погналась за ней, нагнала, схватила за волосы и с ужасом обнаружила в своих руках целый клок очень мягких, слабеньких волос. Я совершенно опешила. Мой брат часто хватал меня за косу, но она никогда не подводила, была крепкой.

Я потом узнала, что у Наташи были проблемы с волосами. А тогда мне стало ее очень жалко. Я стала извиняться. Но Наташа заплакала, побежала домой. Вскоре во двор вышел ее старший брат Валера и крепко побил меня.

Родители мои были как всегда на работе, я заревела, легла на траву в палисаднике и вскоре уснула.

Проснулась от того, что меня гладили по голове. Это была Лиза.

Она со своего балкона все видела. Ее бабушка сказала: «Пойдем-ка, детка, с нами в кино. Называется „Майерлинг“. Не пожалеешь».

Мы пошли. Мне было двенадцать лет, но любовь, подаренная с экрана Катрин Денев и Омаром Шарифом, вылечила меня от обид и боли. Лиза приоткрыла мне дверь в другую жизнь.

Вместо послесловия

Мой город, ты отныне за границей

Моей страны и, кажется, судьбы.

Но так близки, так ощутимы лица,

Как будто в десяти шагах ходьбы.

Наш милый дом в шестом микрорайоне,

Хрущёвочка, ровесница моя,

Цветы и зелень на любом балконе,

Соседей разноликая семья.

Я помню, как на мам совсем не глядя,

Проспект Абая смело покоря,

Мы в первый класс бежим с подружкой Надей

По жёлто-красным листьям сентября.

И вот сегодня, как привет из детства,

Мне запах яблока напомнил о былом…

Дмитрий Цесельчук

У Фариды

Ставрида мокнет под дождём

на проволоке ржавой.

На брюхе, вспоротом ножом,

слой соли залежалой.

Проглянет солнце и опять

запропастится на год.

Под проливным дождём стоять

у виноградных пагод,

где черви в палец толщиной

ворочаются в глине,

И цвет гортензий — неземной —

зеленовато-синий.

Как будто небо и вода

слились в одном букете…

А утром ставит Фарида

на стол созвездья эти.

Иду домой береговой каймой

Иду домой береговой каймой,

Над головой ветвей чернеют нити,

И месяц полукружьем ледяной

Колеблется в сентябрьском зените,

Как будто колокольчик лёгкий дышит…

А весь узор одной иглою вышит.

Олег Солдатов

Путешествие во времени >(О книге Михаила Садовского «Шкаф, полный времени»)

Эта книга — шанс совершить небывалое путешествие во времени, познакомиться с людьми, которые в былые дни вершили судьбы поэтов и других людей, услышать рассказ о писателях-фронтовиках, о героях войны солистах Большого театра, о композиторах, артистах и художниках, чье творчество стало частью культуры.

Есть ли необходимость представлять автора — члена творческих союзов и клубов писателей нескольких стран, лауреата разнообразных премий и конкурсов по литературе и драматургии, публициста, писателя, поэта… Конечно, многие слышали его стихи по радио и, возможно, читали его книги… Пусть поднимут руки те, кто не пел в школе на уроках музыки про солнечного зайчика: «Я зайчик, зайчик, зайчик, — скачу, скачу, скачу. Я солнечный, а значит, скачу куда хочу…». За плечами поэта сотни произведений для хора, спектаклей, студийных и концертных записей, множество памятных встреч… И вот, взмахом волшебного пера он будто спрессовал время и поместил его в своеобразный шкаф, хранящий беседы, портреты, события…