Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [83]

комната или, вернее, помещение для гостей-мужчин; она состоит из комнаты с навесом, а иногда, у богатых людей, из двух комнат и навеса между ними; 2) конюшни, по большей части – в виде открытых навесов с яслями вдоль стен.

Гораздо реже конюшня имеет вид квадратной, сплошь крытой постройки с небольшим, около 2– кв. аршин, отверстием посередине крыши и яслями вдоль стен так же, как и в простых конюшнях-навесах. Отдельные стойла никогда почти не делаются.

Кроме этих построек непременной принадлежностью каждого мало-мальски порядочно устроенного двора являются: несколько деревьев, одна или две супы или под деревом, или около стены и небольшой арык, а если двор не особенно тесен, то пруд-хауз от 1 до 4 кв. саж. и одна-две грядки цветов: бархотки, астры, маргаритки, базилик, петуший гребешок и бирючина.

Супою называется глиняное (земляное) от ½ до 1 арш. высотой и от – до 5 арш. в стороне возвышение. Летом туземец редко сидит в комнате, разве только в самый жар. Если он не занят в поле, в лавке, в мастерской или на службе, и если супа в тени, а не на солнце, он сидит, ест, работает и спит на ней.

В общем наружный двор содержится довольно чисто, а у людей состоятельных, имеющих прислугу, даже и очень опрятно. Его ежедневно метут, а летом поливают не менее двух раз в день – утром и вечером.

В зажиточных домах также чисто содержатся и конюшни, из которых летом, если они крытые, лошади выводятся на ночь и привязываются во дворе к высоким, деревянным приколам.

Михман-хана редко состоит из одной только комнаты. В большинстве случаев к ней или по переднему ее фасу, или же сбоку пристраивается навес от 4 до 7 арш. шириною с такой же плоской земляной крышей, как и у всех других туземных построек, и иногда, кроме того, еще джигит-хана, комната для мужской прислуги, и аш-хана, кухня, каморка с очагом или камином на тот случай, когда пища для гостей должна почему-либо вариться не в ичкари женщинами, а в ташкари мужской прислугой[388]. В частных домах размеры средней михман-хана не превышают 5–6 арш. ширины, 7–9 арш. длины и 4– арш. высоты.

Входная дверь всегда почти двустворчатая и несколько ниже среднего человеческого роста; входить приходится слегка нагибаясь, отчего вступление в комнату каждого входящего в нее сопровождается легким поклоном, за которым следует установленное религией и обычаем приветствие: «Ас-селям-алейкюм»[389].

Половинки двери ходят в косяках, вмазываемых с наружной стороны стены, не на петлях, а на ножках, коротеньких выступах самого полотна двери, входящих в углубления, выделываемые в пороге и притолоке. Дверь пригоняется к косякам очень неплотно; образуется большие щели, благодаря которым зимой температура комнаты мало отличается от температуры двора. Этому, впрочем, еще более дверей способствуют окна и камины с их прямыми, ничем не закрывающимися трубами.

Окон в михман-хана одно или два. Размеры их те же почти, что и у двери; низ окна лишь на вершок[390] или на два выше пола комнаты (ибо свет нужен в нижней части последней, так как туземец, не знающий мебели, сидит, работает и ест на полу); ставни такого же устройства, как и входная дверь. Рамы, если только они есть, имеют вид тонких деревянных решеток, оклеиваемых на зиму бумагой[391].

У состоятельных людей внутренность михман-хана оштукатуривается белым алебастром; в стенах выделываются большие и маленькие ниши, из которых последние, так же как и камины, украшаются мелкими, узорными лепными работами; потолки и верхние деревянные карнизы стен расписываются яркими красками (по преимуществу красный, желтый, синий и зеленый цвет), сусальным золотом и мелкой, иногда чрезвычайно красивой и изящной резьбой. Большинство узоров – в арабском вкусе.

Камин всегда около или неподалеку от двери. Пол земляной, плотно утрамбованный. В нем выделывается два углубления: одно около 1½ арш. в квадрате и ¼ арш. глубиной у самой двери; в этом углублении оставляются калоши; другое значительно меньше, но глубже, почти посередине комнаты устраивается для углей, у которых обогреваются зимою. Пол комнаты, за исключением места для калош и ямки для углей, застилается сначала камышовыми плетенками, а поверх их – кошмами или, что гораздо реже и только у богатых людей, коврами.

Поверх кошмы или ковров около углубления для углей, представляющего собой, в особенности зимою, центр комнаты и вместе с тем ее наиболее уютную часть, стелются 2–3 тюшак, узких ватных одеяльца или тюфяка из русской бумажной или туземной шелковой материи. В состоятельных домах в одной из больших ниш сложены ватные одеяла и плоские ватные же подушки; этими одеялами и подушками пользуются ночующие в михман-хане гости. Европеец должен пользоваться ими крайне осмотрительно и лишь при условии разных предосторожностей и предохранительных мер; иначе наутро он ощутит на своем теле присутствие тех медленно двигающихся насекомых, которые присущи туземному быту совершенно столько же, сколько присущи ему омовения, намазы, селям при встрече со знакомыми и проч., и проч.

После всего, воочию виденного, а частью даже и испытанного, невольно приходишь к сомнению в существовании таких сартов, нижние одеяния которых не служили бы пристанищем так называемой