Полузабытая легенда - [25]

— Посмотри, какой чудный голубой, — то и дело теребила она меня. — А вот редкий оттенок зеленого, совсем яблочный, тебе пойдет.

Ткани, ленты, кружева, пуговицы, булавки… Я равнодушно взирала на них, предоставляя право выбирать за меня матери и подруге. Меня же саму томило предчувствие надвигающейся опасности.

— А как он тебе вообще? — спросила Лита как-то вечером, когда мы сидели на все той лавочке под деревом, где я впервые ощутила проблеск дара. — Карл? Ну, ты ведь понимаешь, о чем я.

Я пожала плечами.

— Даже не знаю, что сказать. Он мне не противен, но и не очень-то нравится. Ну и у нас еще ничего не было. Я сказала, что не хочу до свадьбы, и он согласился. По-моему, его мои слова даже не расстроили.

— Совсем-совсем ничего? — глаза Литы горели а лицо раскраснелось. — Даже не целовались?

— Несколько раз, — я смутилась.

— Ну и? Тебе понравилось?

— Да, наверное. Целуется он неплохо, — я не стала признаваться, что во время поцелуев закрывала глаза и представляла на месте Карла какого-нибудь красавчика из числа знакомых либо же незнакомцев, увиденных на улице.

— Повезло тебе, — вздохнула Лита. — Богатый, нестарый, нестрашный, еще и целуется хорошо.

— Только все равно я не выйду за него замуж, — неожиданно для самой себя произнесла я.

Подруга уставилась на меня с изумлением.

— Ты случаем не заболела? — она осторожно пощупала мой лоб. — Прохладный вроде бы. И что на тебя нашло? С чего тебе взбрело в голову отказываться от свадьбы?

— Я вовсе не собираюсь отказываться, — попробовала пояснить я. — Просто я чувствую, что свадьбы не будет. Вот есть это знание где-то внутри.

Лита недоуменно покачала головой.

— Чудная ты. Нет чтобы радоваться и выбирать себе наряды, ты всякие глупости придумываешь.

В ее тоне я явственно уловила осуждение и даже некоторую толику зависти. Бесспорно, Лита, происходящая из крепкой работящей семьи и всегда чувствовавшая превосходство передо мной, поскольку ее родители даже толком никогда не ругались, была шокирована год назад, когда Карл сделал мне предложение. Пусть она никогда об этом и не заговаривала, но я-то видела, что подруга недоумевает, чем именно я могла приглянуться богатому солидному мужчине, ведь внешне она была куда как привлекательнее: высокая брюнетка с тяжелой грудью и крутыми бедрами. Без ложной скромности я могла бы признать себя очень хорошенькой, но Лита была настоящей красавицей, вслед которой оборачивались почти все проходящие мимо мужчины от совсем мальчишек и до убеленных сединами стариков, опирающихся на трость дрожащими руками. Однако же к чести подруги следовало заметить, что она смогла успешно побороть свою зависть и всегда стремилась помочь мне.

Я хотела сказать ей что-то малозначащее и легкомысленное, что давно уже выветрилось у меня из памяти, но вновь произнесла неожиданное:

— Ты завтра собираешься после обеда в лавку Мадлен? Не ходи туда.

— Да что с тобой, Дара? — не на шутку встревожилась Лита. — Ты точно себя хорошо чувствуешь? Какая-то ты сегодня странная. Мы ведь только утром договорились с твоей матушкой, что я завтра забегу к Мадлен забрать заказанные платки.

— Не ходи, — настойчиво повторила я.

Я не стала рассказывать ей о промелькнувшем у меня перед глазами видении из опасения быть поднятой на смех, но твердо решила на следующий день сбежать из-под матушкиного присмотра, дабы предотвратить несчастье, что должно было случиться с моей лучшей подругой.

Успела я как раз вовремя, чтобы буквально вытолкнуть Литу из-под копыт внезапно понесшей лошади. Мы с ней кубарем покатились к обочине, изрядно извозившись в пыли, расцарапав руки и сбив колени.

— Я ведь тебя предупреждала! — вне себя от пережитого страха кричала я. — Я тебе говорила, чтобы ты не ходила к Мадлен! А если бы я не успела?

Лита в ужасе зажала мне рот рукой.

— Замолчи сейчас же, — прошипела она мне на ухо. — Хорошо еще, если твои слова никто не расслышал.

Но она ошиблась. Нашлись люди, которые не только расслышали мои слова, но и донесли о них. И очень скоро на пороге моего дома возник служитель Молчаливого.

— Я наслышан о сегодняшнем происшествии, дитя мое, — обратился он ко мне, не утруждая себя приветствиями и не обращая ни малейшего внимания на озадаченных его появлением отца с матерью. — Это правда, что ты предсказала несчастье, которое должно было произойти с твоей подругой?

Я еще смутно представляла себе цель его визита, но на всякий случай решила отпираться до последнего, догадываясь, что ничего хорошего мне появление служителя не сулит.

— Я ничего никому не предсказывала, — отрезала я. — Просто увидела, как лошадь несется прямо на Литу и…

— Лгать нехорошо, дитя мое, — укоризненным тоном перебил меня мужчина. — Люди слышали твои слова. Ты ясно сказала, что подруга ослушалась твоего предупреждения.

Под его внимательным цепким взглядом мне стало не по себе.

Я попробовала было пролепетать какие-то объяснения, но служитель властным взмахом руки остановил меня.

— Итак, дочь моя, ты — Прорицательница, — торжественно провозгласил он. — Следовательно, место твое — в храме, среди служителей Молчаливого Бога.

О Прорицательницах я знала крайне мало, поскольку последняя из них скончалась более ста лет назад. Мои скудные сведения сводились к тому, что эти женщины жили при храмах, могли за деньги предсказывать судьбу всем желающим и умирали отчего-то исключительно в молодом возрасте.