Полутьма - [50]

Буквально через тридцать секунд Беннетт услышал ее голос:

— Джошуа! Мак! Идите сюда!

Ее непривычно взволнованный тон встревожил Беннетта. Он выпрыгнул из кабины и оглянулся. Тен Ли стояла на коленях метрах в двадцати от вездехода, рассматривая что-то в траве.

Когда Беннетт подбежал к ней, она подняла на него глаза. На лице ее было написано удивление, смешанное с восторгом.

— Что я нашла, Джошуа. Смотри! Взгляните, Мак! Беннетт с Маккендриком встали на колени и увидели в траве серую квадратную каменную плиту сантиметров двадцати высотой и около метра длиной. Камень был темно-серым, словно железо. Но самым удивительным была не правильная геометрическая форма плиты, а то, что на ней были высечены аккуратные иероглифы.

Маккендрик поднялся и побежал обратно к вездеходу. Беннетт провел по камню рукой. Надпись была старой, кое-где покрытой мхом. Ряд маленьких кружочков и дуг разной длины, а в них — точки, звездочки, квадратики и более мелкие кружочки. Каждый иероглиф величиной примерно с монету. Беннетт насчитал на горизонтальной плоскости около сотни иероглифов.

Маккендрик вернулся, нагруженный разными приборами. Отстегнув от шеи анализатор, он положил его на плиту, а сам встал на колени, чтобы рассмотреть надпись получше.

Тен Ли встала и, как сомнамбула, пошла вперед. Она что-то заметила в нескольких метрах… Беннетт увидел, как она нагнулась и раздвинула пурпурную траву.

— Иди сюда, Джош! Здесь еще одна!

Беннетт подбежал к ней. Плита была очень похожа на первую, только иероглифы на ней были не круглыми, а квадратными. Знаки внутри квадратов показались Беннетту точно такими же, как на первой плите: точки, звездочки, квадратики, маленькие кружочки. Беннетт присмотрелся к плите более внимательно и обнаружил, что она не совсем квадратная. Верхние и нижние края ее оказались чуточку скошенными влево. Беннетт вернулся к первому камню. Его края были скошены точно таким же образом.

— Это бурый железняк, — сказал Маккендрик. — Я проверил степень износа иероглифов — и тех, что в середине плиты, и тех, что находятся с южного края, наиболее изъеденного ветрами. Судя по данным анализов, им около десяти тысяч лет, так что плиты были обточены где-то в этот период.

— Вы можете проанализировать вторую плиту? — спросил Беннетт.

Они подошли к Тен Ли, стоящей на коленях, и положили анализатор на плиту. Маккендрик зачитал данные.

— Она чуть меньше первой. Похоже, они вытесаны из одной и той же сужающейся глыбы.

Беннетт, заметив что-то в траве, вскочил на ноги и пробежал метров пять. Там была еще одна плита. Он пристально вгляделся вперед и заметил целый ряд камней, прячущихся в траве. Должно быть, каждый из них был меньше предыдущего — а вместе все они образовывали гигантскую стрелку, указывающую…

Только теперь до Беннетта дошло. Он поднял глаза и посмотрел вперед — туда, где в километрах двух-трех начинались холмы.

То, что он увидел, заставило его расхохотаться. Все это время они возились, как подслеповатые муравьи, возле следов, оставленных слоном, в то время как слон был совсем неподалеку.

— Тен Ли! — позвал Беннетт. — Мак!

Они подбежали к нему, вглядываясь в траву и ища в ней очередную плиту.

— Нет, — сказал Беннетт. — Смотрите вверх, а не вниз. Вон туда!

Он показал пальцем. В отдалении виднелись высокие колонны древних руин, озаренные светом газового гиганта.

12

Иезекииль Клиен выскочил из такси, не обращая внимания на толпу нищих, взывавших к нему из придорожной канавы, пересек мокрый от дождя тротуар, поднялся по ступенькам полицейского управления и поднялся на лифте на десятый этаж в кабинет комиссара Сингха.

Клиен был знаком с Сингхом почти пять лет. Поначалу он искал этого знакомства из чисто профессиональных соображений, но потом его привлекла одна черта в характере комиссара: его цинизм. Комиссар Сингх был продажным человеком, и, что нравилось Клиену больше всего, он даже не трудился скрывать это от людей, которым доверял. Напротив, он бахвалился своей продажностью, уверяя, что она помогает ему поддерживать в городе закон и порядок. Коррупция будет всегда, заявлял он; главное — знать, у кого брать и сколько, и не брать у тех, у кого не следует. Клиену это нравилось. Он понимал комиссара Сингха. Чтобы творить добро в этом мире, человек должен порой совершать дурные с общепринятой точки зрения поступки.

Клиен постучал в дверь и вошел в кабинет. Сингх, увидев его, радостно улыбнулся, встал и пожал ему руку.

Показав Клиену на кресло, Сингх коснулся своего ком-экрана:

— Суран! Принеси нам, пожалуйста, пару чашек черного кофе — и не беспокой меняв течение часа.

Они немного поговорили о делах. Клиен, прихлебывая горячий горький кофе, рассказал Синтху последние новости о том, как ему удалось разорвать кольцо контрабанды после обнаружения тонны высококачественного «хлыста» в отсеке грузового судна «Луна — Земля».

— Его производили на Луне вполне законно, но потом украли из лаборатории. Лунных наркодельцов мы арестовали, а вот здешних пока не смогли. У меня есть основания подозревать, что наркотик распространяли хорошо известные калькуттские наркоторговцы.

— Могу я чем-то помочь? спросил Сингх.