Полуостров сокровищ - [63]
Подступив к самому камню, я положил на него руки — не знаю почему, просто очень захотелось это сделать. Когда отнял, на ладонях остались светящиеся золотые следы, а на камне, напротив, отпечатались мои ладони.
— Ну, видишь, Кукса? Принял камень нашего Спасителя, — довольно проворчал Илюха.
— Принял? — переспросил я.
— Если б ты ему не понравился, камень бы тебя сжег. И пепла бы не осталось, — пояснил нойда и жизнерадостно улыбнулся.
— А предупредить? — я разозлился. В самом деле: а если б я чертову камню не понравился?
— Дак обошлось же, чего зря базарить? — похлопал меня по голому плечу Илюха и обратился к нойде: — Кукса, найди ему барахло. Не гоже новому Привратнику голым гузном отсвечивать, — и снова повернулся ко мне: — Идем, Спаситель, народ ждет.
«Народ» ждал у большого костра посреди стойбища. Что характерно: раньше, когда мы бродили здесь с Куксой, я никого не видел.
Было их человек двадцать — и мужчин и женщин, старых и молодых. Некоторые разглядывали меня недоверчиво, как неожиданную диковину, другие — дружелюбно, третьи — с затаенной надеждой. Женщины обрадовались иголкам, а один из мужчин, молодой парень по имени Миха, с дредами и в джинсах, прижал к сердцу ампулу. Объяснил, что это — новые штаммы Пыльцы, специально заказанные через нашу бабку из Бразилии, и теперь можно вывести гибрид, устойчивый к повышенной влажности…
По поведению нойд, по их взглядам, по намекам, бросаемым Авторитетом, я понимал: что-то им от меня надо, но не мог понять что. А они не говорили. После трапезы — все как один, пристально наблюдали, как я глодаю кусок сушеного оленьего мяса.
— Спасибо за гостеприимство, — подсев к авторитету, я поплотнее закутался в толстовку с капюшоном, только чуть траченную на локтях и по вороту.
На тыльной стороне ладони Мурманского была вытатуирована половинка солнечного круга с бегущим внутри оленем и надписью «Север». На пальцах, коротких и покрытых седым волосом, тоже что-то синело, но слишком мелкое, не разобрать. Дальше, до закатанного по локоть рукава тельника, была женщина, ноги которой оплетала змея.
— А тебе уважуха за грев, — Илюха вновь улыбнулся и похлопал меня по плечу. — Наш ботаник твоему хабару больше всех рад. Что-то он там химичит, я не в теме, но Зоне с этого прибыток капает. Так что всё путем.
— Но сами вы не употребляете.
— А у нас своей дури хватает, — Илюха постучал себя пальцем по лбу. — Когда камень убивает, он же делает тебя сильнее. Ты это очень скоро поймешь.
— Вообще-то… Я к вам по делу.
— Ну ясен пень, не с зайцами в футбол играть. Спокуха хрящ, болото наше. Поживешь, осмотришься…
— Да не могу я у вас тут жить! Мне назад, на тот берег как можно быстрей надо.
Глаза Илюхи, похожие на два прозрачных голубых буравчика, вдруг сощурились.
— А… как же камень?
— Да к черту ваш камень! — я вскочил. — Я о вашем Алатыре в первый раз слышу, а вы заладили…
— Но Камень тебя принял, — к нам подошла женщина. Лицо её, тёмное и обветренное, было будто высечено из твердого, как гранит, куска дерева. — И тебя впустила Зона — это верный знак. Ты принимал подарки, ел нашу пищу и не обеспамятел. Ты — Привратник.
— Кто-кто?
— Таможня, — охотно пояснил Илюха. — Между Тем светом и Этим. Сечешь? Чтобы обмен шел беспрепятственно, нужен на воротах человечек с понятием. Зона без грева загнется, а воля не получит рыжевья. Так что привыкай, Ванюха.
— Князь Игорь! — до меня только дошло. — Он был вашим человечком, то есть, Привратником. А теперь он мертв и вы думаете, что я его заменю, — я горько рассмеялся. — Но вы опоздали. Князем стал воевода Сварог, а ему на зону начхать.
— Привратнику не обязательно быть князем, — сказала женщина с твердым лицом, которую все звали Наст. — Это так, приятный бонус. Таможенником стать может кто угодно, хоть кладбищенский сторож. Что, по правде говоря, было бы даже удобней.
— Ага. Тело закопал, а душу сюда, на поселение…
Я засмеялся, думая, что они оценят: хорошая ведь шутка вышла! Но почему-то никто даже не улыбнулся. Все смотрели строго и выжидающе, только Кукса, тяжко вздохнув, покачал головой. Осекшись, я по очереди заглянул в глаза Илюхе, Наст, Михе… Нет, они точно не смеялись.
— То есть… Вы серьезно насчет души.
— А ты думал, мы тут так просто сидим, для собственного удовольствия, — наконец хмыкнул Миха. Затем взял прутик, растопырил пальцы и вонзил его себе в ладонь. Прутик прошел насквозь, не оставив никакого следа, не говоря уже о крови.
Сев на бревно, заменяющее лавку, я обхватил голову руками. Спаси и помилуй, Твоё Макароннейшее святейшество! Так они реально все до единого мертвые. Но… Как они тогда здесь живут? Выращивают оленей, растят детей… Я вспомнил ребятишек, играющих возле большого костра. Вечно им бегать в рубашонках, с соплями до пояса. Никогда они уже не вырастут, пусть земля им будет пухом…
— Но я же вас трогал! — я поднял глаза на Илюху. — Вы не призраки, не духи бестелесные!
— Я ж тебе талдычу: камень Алатырь дает силу. Благодаря ему мы здесь и живем.
— Ты ел нашу еду, тебя принял камень, а это значит, теперь ты наш. Нет тебе дороги назад, — вставила Наст.
— Нечего меня раньше времени хоронить, — буркнул я, уставившись в землю. А затем вскинулся: — Игорь жил в Мангазее! Он даже в Москву ездил…
Я знала, что совершаю ошибку, влезая в вампирское логово ночью. Но, во-первых, в замке грохотала оперная музыка, они, как обычно, что-то праздновали. Во-вторых, охранная система была человеческого бренда - будь она гномского производства, всё стало бы намного сложнее. В-третьих, меч Токугавы по праву принадлежит мне, а не кровососам. И самое главное - меня к такому готовили всю жизнь. И я готова.
В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда. Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того что монетка встанет ребром существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я — чудесник. И я знаю как сделать невероятное возможным.
Я почти ничего о себе не помню, Меня хотели избавить от всех внутренних органов, а остатки завернуть в зачарованные бинты из моей же кожи. Большая часть уровней потеряна. А еще есть проблема с душой, которая ныне принадлежит своему законному владельцу только частично. Поводов для злости и отчаяния более чем достаточно, но архимаги бывшими не бывают, а значит я обязательно воздам по заслугам всем своим обидчикам, ведь при мне мой самый главный инструмент — разум! А я архимаг! Ну, мне так говорили…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
«Взяла Красная шапочка корзинку пирожков и понесла ее … бла-бла-бла» — в корне неверная история. Я типа Красная Шапочка, только вот не ношу я шапок, тем более красных. Предпочитаю туфельки или сапоги ярко-красного, почти алого цвета. И нет у меня бабушки. А в тот лес я хожу совсем по другой причине. Я — Страж Леса, охраняющий секрет, таящий в себе проклятие и обреченных оборотней, утративших человеческий облик.
Разорвав политическую помолвку, король Вайнор бежит из враждебного государства. Верные слуги и телохранительница делают все, чтобы доставить сюзерена на родную землю. Но что ожидает его на родине? Готов ли сам король к ненависти и предательству тех, кому доверял? Где найдет союзников и что поймет в нелегкой борьбе с самим собой? А главное – сможет ли уберечь женщину, ставшую для него всем?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
…Бронепоезд дымил, как перегретый утюг, но всё равно не мог набрать скорость. Орки уже подбирались к паровозу. Отбросив раскаленный автомат, я повернулся к Лумумбе. Тот, весело оскалившись, выглянул в люк, а затем выпрыгнул на крышу вагона. Я — за ним. Солнце жирной масляной каплей сползало за горизонт. — Давай, в режиме нагнетания, вплоть до тетануса! Начали! — глаза бваны полыхнули синим. Степь вздыбилась и разверзлась огромной пастью, утыканной стеклянными зубами. Разбойники брызнули от бронепоезда, но червь нагонял их и поглощал одного за другим, вместе с мотоциклами. — Отличная работа, падаван! — прокричал бвана сквозь черный дым, а затем, отряхнув руки, уселся на крышу, достал из жилетного кармана губную гармошку и заиграл. Я пристроился рядом, свесил ноги в пустоту и стал подпевать, наблюдая, как в песке, одна за другой, исчезают фигурки байкеров. Ветер уносил слова давно забытой песни: — Прилетит вдруг волшебник…