— Уиллис Хорнбек.
— Уиллис… Стало быть, Вилли. А теперь, Вилли, поведай нам, в каком порядке ты ставил эти пленки. Какая была первой, второй, третьей, какую ты перевернул, какую проигрывал задом наперед и все такое прочее.
— Вам нужна… — недоуменно заморгал киномеханик.
— Мне нужна общая схема показа. Да будет тебе известно, что сегодня ты демонстрировал публике лучший авангардный фильм всех времен и народов.
— Мама родная! — пробормотал Уиллис, ошарашенно глядя на груду валявшихся на полу бобин.
— Уиллис, лапочка, — продолжил Аарон. Знаешь, как тебя будут величать после этой памятной ночи?
— Дерьмом? — пробормотал Хорнбек дрожащим голосом.
— Ошибаешься! Первым помощником главного продюсера компании «Хасураи Продакшн»! Если захочешь, мы сделаем тебя монтажером, редактором или даже режиссером! Контракт сроком на десять лет! Карьерный рост, особые права, участие в капитале компании и, наконец, проценты! Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Сэм, ты готов? Все, начали. Мы слушаем тебя, Уиллис.
— Я… Я ничего не помню.
Аарон издал нервный смешок.
— Нет помнишь!
— Тогда я был пьяным, а теперь я трезвый, верно? Как же я могу что-то вспомнить?
Мы с Аароном в панике переглянулись, но тут я заметил на полу знакомый предмет и поднял его.
— Один момент, — вмешался я в разговор. Я хочу обратить ваше внимание на одну немало важную деталь.
Все посмотрели на бутылку, в которой оставалось еще немало хереса.
— Уиллис… — задумчиво произнес Аарон.
— Да, сэр?
— Уиллис, дружище…
— Да, сэр?
— Уиллис, — продолжил Аарон. — Сейчас я включу проектор.
— И что же?
— А ты, Уиллис, тем временем допьешь свой херес.
— Так точно, сэр.
— Сэм?
— Слушаю, сэр! — Я взял под козырек.
— А ты, Сэм, — сказал Аарон, включая проектор, свет которого высветил белый экран, застывший в предвкушении того удивительного мига, когда мастер вновь отобразит на нем прихотливую игру своего гения, — прикрой, пожалуйста, дверь.
Я захлопнул тяжелую, окованную железом дверь и запер ее на ключ.
Дракон пронесся в полуночном танце по всему цивилизованному миру. Сначала мы приручили льва на Венецианском кинофестивале, затем удостоились главного приза Нью-Йоркского и специального приза Всемирного фестивалей. Теперь у нас было целых шесть фильмов! Особым успехом пользовалась лента под названием «Страшилище», за которой последовали такие шедевры, как «Мистер Бойня» и «Натиск», за ними «Имя мрака» и «Плетень».
Что до имен Аарона Штолица и Уиллиса Хорнбека, то они произносились прокатчиками всех стран и народов с особым почтением.
Вы спросите, как мы смогли добиться такого успеха?
Так же, как и прежде.
Сняв очередной фильм, мы арендовали на ночь кинотеатр Самасуки, вливали в старика Уиллиса бутылку отборного хереса, вручали ему бобины с пленкой, включали проектор и запирали дверь аппаратной.
К рассвету наш очередной эпос превращался в нарубленный нашим коллегой и склеенный эпоксидной смолой его возвышенного гения чудовищный салат, появления которого с нетерпением ожидали киногурманы Калькутты и Фар-Рокауэя. Я никогда не забуду этих бессонных ночей в театре Самасуки, суливших нам золото рассвета.
Мы снимали фильм за фильмом, приручали зверя за зверем, купались в реках песо и рублей. Аарон и Уиллис получили «Оскар» в номинации экспериментального фильма, мы стали разъезжать по городу в дорогущих «ягуарах», и ничто не могло омрачить нашего счастья, да?
Нет.
Мы находились на вершине успеха всего три года.
В один прекрасный день, в тот самый момент, когда Аарон отдался сладостному созерцанию своего банковского счета, Уиллис Хорнбек подошел к окну, выходившему на огромную съемочную площадку «Хасураи Продакшн», и восплакал, бия себя в грудь.
— Я — алкоголик. Я пьяница. Я жуткий пропойца. Я бражник. Спирт для компрессов? Ясное дело. Одеколон? Почему бы и нет? Скипидар? Конечно. Жидкость для снятия лака? Здорово. Да, Уиллис Хорнбек, ты — жалкий пьянчуга! Но все, с этим покончено!
Тут же почувствовав неладное, мы с Аароном стремглав бросились к нашему другу.
— Что с тобой, Уиллис?
— Ничего. Все в полном порядке. — Он смахнул со щек слезы и взял нас за руки. — Ребята, вы мне очень нравитесь, но прошлым вечером…
— Что могло стрястись прошлым вечером? — остолбенел Аарон.
— Прошлым вечером я вступил в Общество анонимных алкоголиков.
— Что ты сказал? — завопил Аарон.
— Я вступил в Общество анонимных алкоголиков.
— Что ты наделал?! Ведь ты был сердцем, душой, легкими и глазами «Хасураи Продакшн»!
— Я это знаю, — ответил, потупившись, Уиллис.
— И тебя не устраивала роль гения? Ты прославился на весь мир, тебя узнавали на улицах, ты же вдобавок ко всему решил еще и протрезветь, не так ли?
— Все мы теперь пользуемся всеобщей любовью и уважением. И для алкоголя в этой новой жизни попросту нет места.
— Так освободи же его! — взвыл Аарон. В чем проблема?
— Смешно, не правда ли? — усмехнулся Уиллис. — Я пил из-за того, что чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Если же я брошу пить, студии тут же придет конец. Мне очень жаль.
— Ты подписал контракт! — напомнил ему я.
Уиллис взглянул на меня так, как будто я пырнул его ножом.
— Я ни за что не нарушу данного слова. Но разве в контракте сказано, что я должен пить не просыхая?
