Полуночный ковбой - [32]

Джой затянул «молнию».

— Понимаешь, Кесс, — затем сказал он, — я, м-м-м, ну, говоря по правде, я занят делом.

— Бедняжка, — сказала она, усаживаясь за туалетный столик и опрыскивая волосы лаком. — Мори просто уж-жасно страдает от язвы.

— М-м-м, — задумался Джой. — Ну, я не знаю, чем там занимается твой Мори, — сказал он, помедлив, — но у меня совсем другие дела.

Кэсс была всецело занята собой.

— Да, на Мори ты совсем не похож, — сказала она, — как там ни крути. Уж можешь мне поверить. — Она внимательно изучала себя в зеркале. Обнаружив неровно наложенную помаду, она взялась за тюбик.

— В сущности, — сказал Джой, выдавливая из себя слово за словом, — я игрок. И сутенер.

ВОТ ТАК!

— Хм-м-м, — сказала она, закусывая нижнюю губу и покрывая ее густым слоем оранжевой помады. Она пробормотала нескольких непонятных слов.

— Прости?…

Она вернула губы на место и закрыла тюбик помады крышечкой.

— Говорю, что каждый зарабатывает на жизнь, как умеет.

Джой хмыкнул.

— Ты уверена, что слышала мои слова?

Кесс не ответила на это. Но Джой приободрился, увидев, как она встала и подошла к столику, на котором лежала ее сумочка.

— Прости меня, милый, — сказала она. — Боюсь, что крепко поиздержалась. Может, ты мне подкинешь.

Она открыла сумочку. Джой поежился. Краем глаза он видел, как она подошла к нему и опустила сумочку на уровень его глаз.

Она была распахнута, и в ней было совершенно пусто.

— Техасец, — сказала она, — не подкинешь ли мне немного мелочи на такси-макси. А то я не успела сегодня забежать в банк. — Сев, она положила подбородок на руки и умиротворенно посмотрела на него. — Ты ТАКАЯ куколка! — сказала она. — Я просто ненавижу деньги, верно? Господи, да это просто смешно!

Джой был потрясен до мозга костей, но быстро оправился. Он выдавил из себя смешок и сказал:

— В самом деле, смешно, что ты говоришь о деньгах. Я сам собирался одолжить у тебя немного. — Он попытался сопроводить свою просьбу легкой усмешкой, но она застыла у него на губах, поскольку и воздух в комнате и все окружающее превратилось в сплошную глыбу льда. Прикрыв глаза, он сжался, чтобы переждать эту невыносимо долгую опасную минуту.

Наконец, по-прежнему подпирая подбородок скрещенными руками, женщина сказала тихим бесстрастным голосом: «Значит, ты хотел бы получить денег от МЕНЯ? Так? Ты просишь меня о деньгах, да? Вот что тебе надо — получить от меня денег? — Джой был не в состоянии вымолвить ни слова, но Кэсс прочитала ответ в его взгляде. — Ты кусок дерьма! — с силой сказала она. — Ты подонок! Ты сукин сын! Ты, наверное, решил, что имеешь дело с какой-то старой шлюхой! Ты только посмотри на меня: мне тридцать один год! Ты решил, что провел со мной время и можешь набить мошну, так? Ну, ты явно рехнулся. Да тебе такой женщины, как я, вовек не видать, мне только тридцать один, чтобы ты понял! Да я, не моргнув глазом, убью тебя!»

Глаза ее внезапно заволокло слезами. Зарыдав, она бросилась ничком на кровать, выдавливая из себя слова типа «Да у меня никогда в жизни…» и тому подобные, которые разобрать было очень трудно, так как она засунула пальцы себе в рот.

Джой поднялся. Он не имел представления, что ему делать и что говорить. Он закурил, кинул спичку в пепельницу и глубоко затянулся. Подойдя к женщине, он нерешительно остановился, глядя на ее тело, словно ожидая подсказки, как ему себя вести. Ее голые плечи тряслись от рыданий, и вся она напоминала кита, выброшенного на берег. Его поразила глубина горя, которое сотрясало такую тушу.

— Эй, — сказал Джой, садясь с ней рядом. — Эй, КЭСС! — Положив руку ей на спину, он принялся нежно водить по ней взад и вперед. — Неужели ты в самом деле подумала, что я это думал? Ну, насчет денег? Господи, да я хотел только разыграть тебя. — Вот черт! А я думал, что у тебя прекрасное чувство юмора и ты тут же поймешь, что я дурачусь.

Он склонился к ней, стараясь утешить ее.

— А! Да ты просто притворяешься. Ты вообще не плачешь. Слушай, так сколько тебе нужно на такси? — Он вытащил деньги, всю пачку. — Сколько тебе нужно, радость моя? Пять? Десять? Давай же выкладывай, черт бы тебя побрал.

Выпрямившись, он помахал деньгами у нее перед носом.

— Открой глазки. Глянь-ка! Стал бы я просить у тебя денег, когда у меня их такая куча на заднице? Пошевели мозгами! Господи, да я же из техасского Хьюстона, и мой папа нефтяник! Я никогда в жизни ни у кого и цента не одалживал. Ну, ты кончишь хныкать?

Она стала рыдать еще горше и отчаяннее. Он сунул ей пачку носовых платков, взятых с ночного столика. Она прижала их к лицу, продолжая всхлипывать.

Он тихонько прошептал ей на ухо:

— Эй, — и легонько коснулся ее щеки. — Ты СОВЕРШЕННО потрясающая баба, Кэсс. Мужик только взглянет на тебя, и тут же сходит с ума.

Она открыла глаза. Джой кивнул.

— Точно, — сказал он.

Затем он взял двадцатидолларовую бумажку и засунул ее в ложбинку между грудями.

— Вот туда ее.

Кэсс Трехьюн села и прочистила нос.

6

Оставив апартаменты Кэсс, Джой отправился в ближайший салун выпить. Он здорово устал, и в голове у него был сплошной туман. В памяти у него все время всплывала та жуткая баба в техасском борделе, мать Том-беби. Он понять не мог, почему физиономия этой ведьмы все время крутилась у него перед глазами, но она появлялась снова и снова.