Полуночный Ангел - [23]

Его гипертрофированное высокомерие начало выводить Лидию из себя, она уже с трудом сдерживала свой гнев. Как он может с человеком, которого видит впервые в жизни, разыгрывать из себя едва ли не самого Господа Бога! Ведь и она тоже знаменитость – в своем роде.

– Вы когда-нибудь слыхали про Полуночного Ангела? – спросила Лидия.

Хью не без удовольствия улыбнулся:

– Ну разумеется. Ведь это я сделал его знаменитым.

Лидия, не выдержав, расхохоталась.

– Это вы сделали его знаменитым? – с издевкой переспросила она. – И как, позвольте поинтересоваться, вам это удалось?

– Я упомянул о нем в своей последней книге, рассудив, что он вполне заслуживает внимания за то добро, которое делает.

Лидия наградила его взглядом, в котором, как она надеялась, было достаточно благодарности.

– Как это великодушно с вашей стороны!

– Да нет, ничего особенного. Просто я надеялся этим отвлечь слишком пристальное внимание читателей от моей собственной персоны.

– А вам известно, кто такой этот Полуночный Ангел?

Хью устремил на нее безразличный взгляд:

– А так ли важно это знать?

Лидия ощутила разочарование. Ее маскировка оказала ей куда большую услугу, чем она предполагала, позволив увидеть Хью совсем в ином свете. Его самолюбование не знало границ! Он даже не попытался выяснить, чем именно она могла оказаться ему полезной, и даже мужское платье не помогло ему обратить свое внимание на ее таланты.

– Это весьма важно для меня, сэр, – резко бросила она. – Поскольку я и есть Полуночный Ангел.

Выражение лица Хью вмиг изменилось. Вот он, момент ее триумфа! Она сумела поразить его. В глазах Хью вспыхнуло изумление, однако он быстро сумел спрятать свои чувства под маской холодного безразличия. Значит, он ничего не знал! Он не смог выяснить личность Полуночного Ангела, хотя и писал о нем в своих трудах. А ведь за пять лет существования Полуночного Ангела кто-то мог бы проследить за его передвижениями и выяснить, что всякий раз после своих ночных похождений он скрывается в темных аллеях, ведущих к особняку лорда Боумонта. И нетрудно было бы связать его с тем человеком, который содержит Стоун-Хаус и совершает немалое количество благородных деяний. А великолепный лорд Загадка, даже зная о существовании таинственного благодетеля, не сумел сложить два и два.

– Так вы хотите сказать, – заговорил наконец Хью, – что агент лорда Боумонта – а именно вы – работает, скрываясь под маской другого человека? Но почему?

– Не испытываю желания, чтобы меня хвалили – или ругали – за все то добро, которое я совершаю.

– Да, но, как мне кажется, ваш наниматель был бы ничуть не против, если б на него пала слава основателя Стоун-Хауса.

– Его сиятельство никогда не стремился к тому, чтобы всеми правдами и неправдами добиться уважения к себе среди пэров – людей, занимающих высшее положение в обществе. Он ценит свое уединение и не любит выставлять напоказ свою частную жизнь. В молодости он был отчаянным повесой. Однако сейчас он само благочестие.

– Ну ладно сословие пэров, но почему надо держать весь остальной мир в неведении относительно своих добрых дол? Ведь он подает прекрасный пример другим.

– Его сиятельство считает, что публичная известность способна только приуменьшить истинное значение того, что он делает. – Лидия помедлила. Ее так и подмывало сказать Хью всю правду о своем муже. Возможно, это каким-то образом поможет ему в поисках пропавшей Софи. – Лорд Боумонт умирает. Именно поэтому я и явился к вам. Надо найти его дочь прежде, чем будет уже слишком поздно.

Взгляд Хью моментально изменился. Эта новость, совершенно очевидно, потрясла его до глубины души.

– Мне очень жаль, поверьте, – проговорил он. Лидия почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, и поспешно отвернулась.

– Он очень плох, – низким хриплым голосом произнесла она. – С мыслью о своей скорой смерти он уже примирился. Но вот принять то, что его дочь, о существовании которой до недавнего времени он и не подозревал, сейчас страдает, он никак не может. И поскольку его сиятельство не в состоянии – из-за крайне слабого здоровья – заняться поисками самостоятельно, я должен сделать это вместо него.

– Понимаю. Но если я соглашусь на ваше предложение стать моим ассистентом при расследовании, то чем, собственно, вы можете оказаться мне полезны?

– Я хорошо знаю улицы. Вы джентльмен, аристократ. Я же таковым не являюсь. Вы уверены, что способны отыскать правду, замечая мельчайшие, ускользающие от взгляда менее проницательного наблюдателя детали и посещая богато обставленные гостиные лучших домов Лондона. Я же познал величайшую справедливость, равно как и несправедливость, которые таятся в темных подворотнях и куда никогда не ступала нога благородного джентльмена. Я и в самом деле могу вам помочь. Вы просто должны мне поверить.

Хью задумчиво подпер ладонью подбородок и уставился на Лидию:

– А почему это так важно для вас самого?

– Я обязан лорду Боумонту своей жизнью. Самое меньшее, что я могу для него сделать, – это спасти жизнь его дочери.

Судя по всему, именно эти слова помогли Хью принять решение.

– Хорошо. Мы будем работать вместе. Не скажу, что привык уступать, но должен признаться вам, что отношусь к супруге вашего нанимателя с исключительным уважением. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы раскрыть это таинственное преступление.