Полуночное солнце - [160]

Он поднял один из окурков Бертрама Бизли, расправил его и, довольный, сунул в рот. Впервые за многие долгие, мрачные месяцы в мозгу Мак-Гэри Лягушачьего Рта замаячило знамя Национальной Лиги. Так, должно быть, чувствовал себя Джон Мак-Гро, когда дебютировал у Уолтера Джонсона или Миллера Хиггинса, после того, как Герман Рут перешел к нему из Бостонских «Ред Соксов».[37] Но трепет Мак-Гэри был несколько другого свойства, чем у Марса Джозефа Мак-Карти, когда тощий итальянец по фамилии Ди Маджио мягкой походкой впервые вышел в центр поля. И к надежде, которая зажглась было в груди Лягушачьего Рта, когда он смотрел на вышагивающего к нему по полю здоровенного левшу с невыразительной физиономией, незримо несущего на своих могучих плечах чаяния «Бруклинских Доджеров» и самого достойного сына миссис Мак-Гэри, примешивалось сомнение.

Спустя 48 часов они играли ночной матч против Сент-Луиса. Раздевалка «Доджеров» была полна гомона, лязга зажимов, хлопанья дверок шкафов и жалобными воплями Бертмана Бизли насчет того, что тренер-де изводит слишком много мази, а та стоит 75 центов за бутылку. Весь этот шум перекрывали смачные проклятия Лягушачьего Рта, который ухитрялся быть везде — на каждой скамейке, в каждом углу и в каждом мозгу.

— Монк, как он, не перепутает сигналы? — в четырнадцатый раз донимал он принимающего.

Монк страдательно уставился в потолок и сказал:

— Да, босс. Он знает.

Лягушачий Рот направился к подающему, который как раз завязывал шнурки.

— Кэйси, — сказал он, вытирая со лба пот, — если ты чего забудешь, сразу кликни Монка и скажи ему. Дошло? — Он вытащил большой носовой платок и вытер бровь, затем достал пилюлю из бокового кармана и кинул еe в рот. А самое главное, — предостерег он свoего молодого подающего, — не нервничай!

Кейси озадаченно взглянул на него.

— Нервничать? — спросил он.

Стилман, который только что вошел в раздевалку, объяснил, улыбаясь:

— Нервничать, Кейси, — чувствовать себя не в своей тарелке. Как если бы один из твоих контактов…

Лягушачий Рот заглушил его:

— Ты знаешь, что такое «нервничать», Кейси? Как если бы ты после двух неудач в девятом, один на переднем крае играешь подающим против Ди Маджио. И вот он выходит на площадку, и он настроен только на победу, и ты это видишь.

Кейси невозмутимо посмотрел на него:

— Это не заставило бы меня нервничать. И я не знаю никого по имени Ди Маджио.

— Он не знает никого по имени Ди Маджио, — серьезно объяснил Лягушачьему Рту Монк.

— Я слышал, что он сказал, — заорал на него Лягушачий Poт — Не глухой! — Он повернулся к остальным игрокам, посмотрел на часы и рявкнул: — Ладно, парни, давайте дело делать!

Монк взял Кейси за руку, стащил со скамейки и провел через дверь.

Когда игроки потянулись из раздевалки, комната вновь наполнилась стуком шипов по цементному полу. Мак-Гэри Лягушачий Рот стоял один посреди раздевалки и чувствовал, как с головы до ног покрывается потом. Он выташил и без того мокрый платок и снова вытер голову.

— Чертова влажность, — пожаловался он Стилману. — Она просто убивает меня. Никогда так не потел, клянусь богом!

Стилман посмотрел Мак-Гэри под ноги. Лягушачий Рот стоял одной ногой в ведре с водой.

— Мистер Мак-Гэри, — он показал на ведро…

Лягушачий Рот смущенно вытащил ногу и потряс ей. После чего снова извлек бутылочку с пилюлями, засунул две в рот, проглотил и показал пальцами на свой живот.

— Нервы, — извиняющимся тоном пояснил он. — Черт знает что, а не нервы. Я не сплю по ночам. У меня перед глазами так и стоят эти знамена. Большие красные, белые знамена. Я только и могу думать, чтобы побить «Гигантов», а потом в открытой борьбе захватить четыре знамени у «Янки» на мировом первенстве. — Он глубоко вздохнул.

— Но до этого мне хотелось бы победить также «Филиппсов», или «Кардов», или «Бревов», или «Цинцинатти»… — в его голос вкралась просительная нотка, — или кого-нибудь еще, сели вы поможете!

Доктор Стилман улыбнулся ему:

— Я думаю, что Кейси решит ваши проблемы, мистер Мак-Гэри.

Лягушачий Рот смотрел на невысокого седовласого человека.

— Что вы с этого будете иметь? — спросил он. — Какой процент вы хотите?

— Вы имеете в виду Кейси? — сказал Стияман. — Всего лишь научный интерес, и все. Чисто экспериментальный интерес, Я считаю, что Кэйси — это своего рода супермен, и мне хотелось бы это доказать. Однажды я построил замечательную экономку, чтобы вести дом. И повариха она была — просто блеск. Я заработал на этом 46 фунтов, прежде чем демонтировал ее. А теперь вот Кейси. С его силой и сноровкой, с его точностью, он, я полагаю, должен стать грандиозным подающим. Но чтобы испытание было но-настоящему серьезным, я должен был пристроить его подающим в самую слабую бейсбольную команду, которую только мог найти.

— Спасибо, доктор Стилман, — произнес Лягушачий Рот. — Я ценю это.

— Не стоит благодарности. А теперь не пойти ли нам на поле?

Лягушачий Рот распахнул перед ним дверь.

— Только после вас, — сказал он.

Доктор Стилман вышел. Лягушачий Рот уже совсем было собраться последовать за ним, как вдруг остановился как вкопанный, одна бровь его задралась.

— Минуточку, черт тебя побери, — заорал он. — Как самой слабой? — Он устремился за стариком. — Вы должно быть, видели команду «Филис» в 1903 году! — завопил он ему вслед.