Полуночная роза - [120]

Роза выбежала из дома и по знакомой тропе, сколько позволяли силы, припустила к поселению рабов, чтобы поведать об ужасном происшествии. И тотчас же зарокотали барабаны — Талваха вызывали из болота. Когда Роза рассказала ему о том, что произошло, его глаза словно превратились в два горящих угля. Грозное рычание родилось у него в груди и вырвалось из горла. От этого жуткого рыка ее до костей пробрало холодом. Талвах же начал раскачиваться из стороны в сторону, приводя себя в состояние транса.

Потом все услышали, как в хозяйском доме закричал Закери; он кричал не переставая. Наконец, взяв себя в руки, он вошел в раж и собрал своих людей, чтобы отправиться в поселение и заставить замолчать барабаны. Хозяйские головорезы принялись избивать и бичевать всех рабов, попадавшихся им на глаза. Заметив Талваха, спешившего укрыться у себя на болоте, Закери приказал убить знахаря. Его люди бросились в погоню, но им пришлось повернуть обратно. Их остановил бешеный рокот барабанов — ритм нарастал со скоростью лесного пожара, сметающего все на своем пути.

На рассвете рабов согнали в поле, всех до единого. По приказу мастера Закери — под страхом порки — им велели работать дотемна. Сам же хозяин собирался отправиться на розыски Бена.

Роза ежесекундно молилась, чтобы подействовала магия Талваха, чтобы злодей издох, прежде чем его головорезы поймают беглеца.

Увидев, как миз Эрин исчезла в конюшне, Роза снова стала думать о случившемся накануне несчастье. Если б побежать за ней и рассказать о том, что здесь произошло…

— Эй ты, скотина ленивая! — Плеть просвистела в нескольких дюймах от ее лица. Роза вскрикнула от неожиданности. — Хватит глаза таращить! — кричал надсмотрщик. — Займись делом — или сейчас отведаешь плети.

Снова взявшись за мотыгу, Роза бросила взгляд в сторону конюшни и увидела незнакомую белую женщину, медленно приближавшуюся к главной аллее. Очень хотелось рассмотреть ее получше, но Роза побоялась.

Закери находился в помещении, где конюхи обычно держали упряжь и взнуздывали лошадей. Иногда он собирал здесь своих людей. На сей раз он показывал им на карте прибрежную зону — место предстоящего похода. Именно сюда, по слухам, направлялись беглые рабы, которых затем тайком переправляли на корабли, отплывавшие на Север. Увидев ворвавшуюся в конюшню Эрин, мужчины невольно расступились.

— Так-так… — с глумливой усмешкой произнес Закери. — Очень хорошо. Наконец-то явилась. Вернулась поцеловать своего папочку после медового месяца?

Мужчины расхохотались. Эрин окинула их уничтожающим взглядом и в ярости повернулась к Закери.

— Ты мне не отец. Мне стыдно, что у меня… был такой отчим. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать этот вопрос. Я хочу знать: где моя мама?

Некоторые из мужчин начали потихоньку пробираться к выходу, не желая присутствовать при сцене, которая должна была последовать.

Закери подал знак оставшимся, чтобы и они удалились. Он не желал выслушивать при свидетелях оскорбления в свой адрес.

— Можете пока отправляться без меня! — крикнул он вдогонку Фрэнку. — Ступай! Дорога тебе известна. Я нагоню вас, как только управлюсь здесь.

Дождавшись, когда они останутся одни, Эрин повторила свой вопрос:

— Где моя мама? Я тебя спрашиваю! Отвечай! Немедленно!

Закери оскалился в глумливой ухмылке. Затем ткнул себя пальцем в лоб.

— Так-так… дай-ка прикинуть… ах, ну да… Ее увезли вчера вечером, вернее, в полночь. Надо полагать, они уже далеко отсюда. Хочешь знать, куда именно они поехали? Так я тебе и сказал! Чтобы ты помчалась их догонять?..

Эрин похолодела.

— Перестань морочить мне голову, или я…

— Хочешь неприятностей? — с вызовом спросил Закери. — Советую тебе: забудь о своей мамочке. Она уехала, и ты ее больше не увидишь. Лучше о себе подумай. Смотри, как бы твой богатый муж, которого вы с ней заарканили, не узнал правды. А то он сделает с тобой то же самое.

Эрин окинула отчима презрительным взглядом.

— Я не намерена слушать всю эту чушь. Я немедленно поеду в Ричмонд и попрошу приехать шерифа. Может быть, ему ты расскажешь…

Руки Эрин дрожали, ее всю трясло, но не от страха — от гнева. Резко повернувшись, она направилась к двери, так как поняла, что от Закери ничего не добьется. Не стоило терять время на разговоры с этим негодяем. Нужно было действовать, незамедлительно, потому что с ее матерью случилось что-то ужасное — так ей подсказывало сердце.

— Шериф не станет помогать полукровке.

— Тебе так нравится издеваться надо мной? — Эрин обернулась. — Сначала ты чуть было не отправил Летти на продажу, потому что она встала тебе поперек дороги. Помешала пробраться в мою комнату. Слава Богу, что она убежала. Теперь ты не желаешь сказать, что с моей мамой. Изводишь меня своей ложью. Я ненавижу тебя, ненавижу всей душой, хотя такие, как ты, обычно вызывают жалость. Ты мерзкий ублюдок, Закери. И я надеюсь, что африканское колдовство… надеюсь, ты получишь по заслугам.

Закери приподнял брови.

— Ах вот как?.. Мне следовало бы раньше догадаться, что ты тоже имеешь к этому отношение. Ты заодно со своей мамочкой. Только у вас ничего не получилось. Я приказал поймать и убить вашего Талваха. А потом я подвешу его за ноги у столба, где секут рабов, он будет жариться на солнце, и пусть вороны выклюют ему глаза. Пусть все черномазые увидят, как я поступаю с теми, кто осмеливается заниматься колдовством в моих владениях. А ты, сучка, — он направился к ней, и Эрин невольно попятилась, — если не хочешь, чтобы Райан Янгблад узнал, что женился на цветной, ты лучше ублажи меня. Дай мне то, чего я страстно желал все эти годы. — Он начал расстегивать штаны. — Советую тебе раздеться добровольно. Ложись вон туда, на солому, да раздвинь пошире свои прелестные ножки.