Полудённое море - [2]

Лета сдержала вздох. Как бы поскорей закончить с экскурсией? Скоро добрый дедушка станет рассказывать, что лошади кушают овёс и сено… Она подошла к стенду — под стеклом лежали пустые коробки от лекарств и образцы сырья, из которого эти лекарства производились: блок прессованных водорослей размером с мизинец и такого же размера сушёная рыбка. Рядом с ними были пришпилены несколько листков из дорогого глянца — с рекламой чудодейственных средств. Оздоровление, омоложение…

— Продавцы обещают порошок жемчуга, — вставил Павел Григорьевич, — но, конечно, никакого жемчуга там нет. Да и смысла бы в этом не было никакого. Искомыми свойствами обладает любой биологический материал полудённых морей.

…Дедушка говорил чуть странно — слишком длинными словами, слишком сложными фразами, не запинаясь и не экая. Разве что изредка вставлял своё «да-да». Самое удивительное, что он и дыхание менял точно на границе фраз. Ни разу не вдохнул на середине. «Может, он диктором раньше работал? — предположила Лета. — Нормальные люди так не разговаривают». Чудилось, что именно эта манера речи была для него естественной. Он как будто то и дело на неё срывался. А потом вспоминал, как говорят люди, и старался сделать речь не такой гладкой…

— Вы успели альбом в фойе посмотреть, Леточка? Он недавно из печати вышел. Это не просто альбом, для него фотографии делали в плавании, которое вела ваша мама.

— Да? Нет, — Лета неловко улыбнулась. — То есть я не знала, что это из маминого плавания. А альбом я не посмотрела. Он, наверно, страшных денег стоит…

— Тогда смотрите, — Павел Григорьевич указал на дальнюю стену. — Тут несколько фотографий из него.

Лета подняла глаза.

Яркая сфера Полудённого Моря в разные периоды восхождения, при разной погоде, с разного расстояния… Взгляд Леты остановился на фотографии, сделанной с носа корабля. До входа в сферу оставалось, наверное, метров десять, и стали чётко различимы отдельные потоки света в её оболочке — призрачные ячеи, эфемерные речные системы… Снимок напоминал фото поверхности Солнца.

— Всё-таки нельзя передать это на плёнке, — глубокомысленно сказал Павел Григорьевич. — Даже на современных аппаратах. Такой поразительный свет… Он очень яркий, но совершенно не режет глаза и не слепит. Этого ощущения съёмка не может передать.

— Я знаю, — сказала Лета. — Я видела.

— О! — он вскинулся. — Как же… а! да-да, я вспомнил! Десять лет назад, когда оно взошло у самого берега.

— Уже одиннадцать, — с улыбкой поправила Лета.

Ей исполнилось восемь.

Стоял жаркий южный сентябрь.

Мама ушла в плавание, а бабушка не ругалась, если Лета подолгу гуляла с подругами. «У ребёнка должно быть детство», — говорила она. В тот день — была суббота — Лета уехала в город с одноклассницами. Они собрались целой толпой, хохотали и визжали на весь трамвай, менялись вкладышами от жвачки и обсуждали глупость мальчишек. Решили искупаться, и две девочки впопыхах побежали по домам за купальниками. Остальные расселись на скамейках над пляжем. Думали спуститься на песок, но курортников собрались просто тучи, не хотелось среди них толкаться.

День был погожий. Солнце светило ярко-ярко. Ослепительно сверкала морская гладь.

И море начало меняться.

С каждой минутой оно становилось всё ярче и стало, наконец, ярче неба… Подружки Леты умолкли. Стихли вопли лоточников. Даже в кафе выключили музыку. Из всех звуков остался только шелест прибоя. Люди больше не смотрели друг на друга. Все обернулись в одну сторону и следили за тем, как медленно поднимался над водой гигантский, невесомый, светлый, пылающий яростным золотом шар.

Из глубин восходило Полудённое Море.

Перехватывало дыхание. Лета старалась моргать пореже.

Шар казался живым. Он был солнечнее, чем само солнце в небе. Он менял оттенки — от чистейшей белизны до янтаря, до алого пляшущего огня, до розового тёплого жемчуга — и к белизне снова.

Настал астрономический полдень. Полудённое Море вышло навстречу полудённому солнцу. Очень, очень редко оно появлялось так близко от берега. По расчётам в тот раз оно должно было взойти на много километров южней.

Траулеры и сейнеры, ждавшие сферу, дали полный вперёд.

Тогда Лета была слишком маленькой, чтобы сравнить сферу и корабли с яйцеклеткой и сперматозоидами. Став старше, она уже не могла отделаться от этой мысли. Но тогда она видела только бесстрашных моряков, идущих в самое сердце чуда. Светлые корабли стали чёрными на фоне невозможного блеска. Они шли долго, и всё это время люди на пляже молчали и наблюдали за ними. Само Полудённое Море — уже зрелище невероятное, но увидеть, как корабли идут к нему и исчезают в нём, пропадают неведомо куда — прямо на глазах…

Сфера померкла, рассыпавшись бликами по водной глади, но ещё долго на пляже было очень тихо. Только когда в кафешке снова включили радио, люди начали приходить в себя.

Когда задыхающаяся Лета вбежала домой с криком «Ты видела? Ты видела?», бабушка решила, что она всё выдумала.

Их дом стоял высоко на холме. Из окон не было по-настоящему видно моря, но оно угадывалось — как неизменная полоса голубого тумана на горизонте. А Полудённое Море восходило так высоко и сияло так ярко! Бабушка могла увидеть его свет…