Полтора килограмма - [16]
Георг Дитте. К этому человеку я относился с неподдельным пиететом. Светило в области
нейрохирургии и неврологии. Получил ученую степень доктора медицинских наук в Университете
Барселоны. Один из первых врачей в мире, внедривший новые методики микрохирургии и хирургии
спинного мозга. Именно он возглавил мою лабораторию и пригласил остальных специалистов,
необходимых для заявленной научной работы.
Его я нашел в Германии, в Штутгарте. Высоченный и мускулистый, одним словом Человек-гора,
больше напоминающий спортсмена-штангиста, нежели хирурга. Своей фундаментальностью он был похож
на сытого медведя-гризли. От него исходила спокойная сила, которую ощущали все присутствующие рядом.
Он держался всегда отстраненно, словно выстраивал невидимую стену между собой и собеседником. Шутки
отпускал с крайне серьезным, даже грустным видом.
Ему было пятьдесят четыре года, но ни жены, ни детей он не имел. Волк-одиночка, упивающийся
научно-медицинской литературой, и любитель проводить время в тренажерном зале. Дитте говорил
негромким, вкрадчивым голосом. Он не был красавцем, но рост и фактура притягивали к нему женский пол.
Лукавые серые глаза всегда добродушно прищурены. Густая шевелюра темных волос небрежно зачесана
направо так, что не наблюдалось никакого пробора, и даже левый висок отросших волос топорщился вверх.
Аккуратно подстриженные усы добавляли ему лишних пять лет. Георг предпочитал носить джинсы и
непритязательные свитера демократичных марок.
Как истинный ариец, сдержан, педантичен, скуп на проявление эмоций. Двери в мир Дитте были
плотно закрыты для окружающих, и я, уважая его выбор, не пытался заглянуть туда. Он не любил
распространяться о своей личной жизни, но от Тома я знал, что Георг был женат на красивой и взбалмошной
особе. Их брак продержался три года, после чего Дитте в один прекрасный день, после очередной ее
16
истерики, молча собрал вещи супруги и перевез в дом ее родителей. С тех пор он предпочитал одиночество
и избегал женского внимания к своей колоритной персоне. Еще Том рассказывал, что Георг прекрасно
готовит мясо и вообще является гурманом, каких свет не видел.
В юности Дитте лелеял мечту стать пилотом и просто бредил небом и полетами. Втайне от родителей
он с друзьями прыгал с вышки на небольшом парашюте. Однажды один из друзей неудачно приземлился и
получил открытый перелом ноги. Георг оказал ему первую помощь, и вид торчащей наружу кости его
впечатлил настолько, что, вернувшись домой, он засел за книгу по анатомии человека и решил поступать в
медицинский университет. Учеба поглотила его целиком, и мечты о полетах исчезли без следа.
Тихий стук в дверь вывел меня из оцепенения. Стрелки часов подсказали, что я уже сорок минут сижу
неподвижно. В кабинет заглянул Джим:
– К тебе можно?
– Конечно, заходи. Мы же толком еще и не поговорили, – приветливо улыбнулся я.
Джим вошел и, усаживаясь в кресло напротив, заметил рассыпанные по столу таблетки:
– Пап, ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь неважно, бледный какой-то.
Я колебался: передавать ему наш разговор с Томом или нет.
– Ну, в моем положении бледность это нормально, – попытался я отшутиться, чувствуя, что не готов
еще поделиться с сыном новостью. – Рассказывай, что там у тебя с бизнесом в Европе? По телефону ты был
чрезмерно лаконичен.
– С бизнесом всё идет так, как и должно быть! – безмятежно улыбнулся сын. – В двадцатых числах
приходит новая партия «Ferrari berlinetta», через месяц лечу обратно, есть еще пара контрактов, требующих
более тщательной проработки. Слушай, звонил Шон Бирн – парень с моего курса, ну, ты должен его
помнить, рыжий такой, он еще свалился в бассейн на моем двадцатилетии. В него одно время была
влюблена наша Джес.
Я кивнул, поняв, о ком именно идет речь, хотя подсказка, что в него была влюблена Джес, могла
заставить меня пару дней вспоминать этого Шона.
– Он сегодня женится на какой-то юной красотке, – продолжил Джим. – Ужасно не хочу ехать туда
один. Может, составишь мне компанию, я его уже предупредил, Шон будет рад тебя видеть. Поедем вместе,
а? – с мольбой в глазах Джим ждал ответ.
Я поморщился и с виноватой улыбкой покрутил головой из стороны в сторону, что означало «ни за
что».
– Там будут Сендлеры, Кевин Абель, Джон Боггарт, пап, ну ты же с ними отлично ладишь, —
продолжал настаивать сын.
– Да уж, просто террариум единомышленников. Меня же там на части разорвут! – оправдывался я.
– После моего публичного заявления пришлось отключить телефон. Думаю, все эти старые денежные
мешки уже в мечтах устроили кастинг на лучшее тело донора для себя. Теперь им не терпится узнать, когда
же я, наконец, лягу под нож, чтобы посмотреть, что из этого получится.
– Ты прекрасно знал, что тебя ждет! Я тебе говорил, что ты спешишь! – сверкнув глазами, повысил
голос сын, пользуясь возможностью упрекнуть меня. Джим был вспыльчив, как и я, но также легко остывал.
– Открытия в области медицины это замечательно! Но зачем самому становиться подопытным кроликом,
отец? Можно найти пару безнадежно больных и прооперировать для начала их, – с мольбой глядя на меня,
в ожидании ответа замер Джим.
– А как ты будешь смотреть в глаза родственников, когда эти люди умрут на операционном столе?
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.